Свидание

Маркус:
Дни стали однообразными. Не то чтобы я особо страдал. В конце концов, я нашёл пару сериалов на их сумасшедшем ТВ, которые вполне можно было смотреть. Опять же, Темай милостиво разрешила мне после четырёх спускаться в спортзал. Половина его была вне трансляции. Можно тягать железо и таким, как я. Только… я ловил себя на мысли, что перестаю как-то искать отсюда выход. Ну, в смысле, ищу, но без особого упорства, что ли…

В один из вечеров на моём пороге нарисовалась очередная эдза Темай, ещё одна белоголовая нэрми с косой, уложенной вокруг головы толстым бубликом. Она протянула мне телефон:
- Темай хочет поговорить с тобой.
Голос моей белобрысой был очень живенький, я бы даже сказал хитрый:
- Привет. Тебе ведь скучно там? Хочешь прогуляться?
- Что, ещё кого-то трахнуть нужно?
- Да. Хочу, чтобы ты съездил к Джессике. Можешь заняться с ней сексом, можешь просто поговорить, но ей нужен отдых. Мил посадит тебя на такси.

По-настоящему, особо моего согласия белобрысой и не требовалось. Но я был не прочь прогуляться по городу в одиночку. Ну, или хотя бы в такси проехаться. Выход на улицу был очень кстати. Хороший шанс осмотреться.

В такси Мил меня усадила как дитё, за ручку:
- Директор Джессика встретит тебя. Если не встретит, сиди в машине, такси привезёт тебя обратно. - Ясно, отправили, как посылку. – И, Маркус, если вдруг что-то пойдёт не так, ты знаешь, как добраться до дома из любого места САП?
Я честно выдохнул:
- Нет.
Откуда? Я даже не знаю, в каком городе нахожусь, и с планетой не уверен.
Выругавшись в полголоса, правда, в адрес Темай, женщина принялась объяснять:
- Если вдруг, каким-то неведомым образом, ты потерялся, например, ушёл от Джессики, и она тебя не остановила, или ещё что-то подобное. Ты всегда можешь зайти в любое публичное место: магазин, кафе и попросить помощи. Просто подойди к служащему и скажи, что ты потерялся. Они вызовут полицию, и тебя доставят сюда. Темай, конечно, потом оштрафуют за такую доставку, но, если она не может отвезти тебя сама, так ей и надо.
Угу, не проще было сказать адрес этого дома? Такси тронулось. Я немного скис от такого уровня доверия. Рулила лайнером автоматика, а сверху на меня смотрела камера трансляции без звука. Суки! Оставалось только плюнуть и смотреть в окно. Машина медленно двигалась по каким-то жилым районам, всё зелёное, чистое. Земли Цуе. Чёрт!

Под конец лайнер медленно вплыл через арку во внутренний двор жилого дома. Рыжая Джессика, действительно, встречала меня на крыльце, зябко кутаясь в какую-то тонкую длинную кофту.
- Привет. – Она махнула рукой, призывая следовать за ней в квартиру.
Широкий зеркальный лифт, третий этаж.
- Хочешь чаю?
Я пожал плечами:
- Не откажусь.
Она поманила меня в комнату, старательно обходя начерченные на полу линии трансляций.
- Располагайся. Честно говоря, не знаю, как Темай уболтала меня на твой приезд. Чёрт! Но, по крайней мере, чаем я тебя точно напоить могу.
Она сидела на краю дивана, всё ещё кутаясь в кофту. Маленькая, хрупкая, требующая защиты каждым своим жестом. Эти жесты будили во мне мужчину. Не местного извращённого капризного трахальщика, а того, что я всё-таки успел впитать, мотаясь на кораблях по холодному космосу.
Я подцепил с дивана плед и аккуратно укрыл девчонку.
- Что ж ты куртку не надела? Замёрзла же вся.
Она посмотрела на меня, по-детски насупившись, но в одеяло укуталась. И это был абсолютно правильный жест. Принимая мою помощь, она поощряла во мне желание помогать ей, защищать, быть сильным.
- Да тут вроде тепло всегда, что-то я не подумала, что вечером так похолодает.
Я с удовольствием обнял её:
- И чем тебя так умотали сегодня?
Она пожала плечами:
- Работой. Хочешь послушать? Арендодатель взялась юлить и выставлять какие-то нелепые условия мимо договора. И на черта, спрашивается, я потратила пять часов вначале, перетирая с ней всю нашу специфику. Старалась блин, объясняла. Теперь она хлопает глазами и тычет меня носом в договор. С мерчендайзером, вообще, ступор, куча собеседований и нулевой выхлоп. Говорят, надо мужчину искать, но с работниками мужчинами у них в законодательстве полная задница: у него должен быть свободный график или сокращённый рабочий день, дополнительный отдых, горячее питание, короче, на Вебеке проще обеспечить рабочее место несовершеннолетнему, чем тут мужику.
Я усмехнулся, погладил её по волосам. Джессика откинулась мне на плечо. Хорошая девочка. Я коснулся губами её виска. Она, жмурясь, скосила на меня взгляд. Улыбнулась. Просто улыбнулась, ожидая моей реакции. Не забирая инициативу в свои руки, не начиная лапать меня, где попало, просто разрешая продолжать. Женщина!

Джессика:
Я стояла на крыльце своего дома и, чувствуя себя последней идиоткой, ждала приезда Маркуса. Мил мне три раза повторила, что я обязана его встретить у такси и за ручку отвести в дом. Всё у них… И зачем я согласилась?! Мало того, что это мужик партнёра по бизнесу… ну ладно, у них так принято… но это ещё и совершенно незнакомый мужик, с которым я понятия не имею, что делать. Ну, или малознакомый. Мы, кажется, классно болтали с ним тогда, в землях Мевы, и секс потом как-то сам собой получился, но…
- Ну, и чем тебя так утомили сегодня?
Он не пытался меня соблазнять, как это делают шлюхи по вызову. Но и скованности тоже не показывал. Он был простым и каким-то своим, никакого тебе аристократизма, манер. Укутал меня в одеяло, чмокнул в висок, как будто проверяя температуру. Как будто приезжал ко мне вот так не раз.
- Работой. – Я обернулась, раздумывая, стоит ли его грузить подробностями. Маркус, казалось, внимательно слушал меня. Ему интересно? Хотя почему бы и нет. Мне же хотелось кому-то всё это рассказать. А он же тоже, считай, торговлей занимался. Темай сказала, что он был пилотом, с собственным маленьким кораблём, в свободных землях. Транспортные услуги и торговля.
- Арендодатель сука, иначе не скажешь! С мерчендайзером, вообще, задница, а с моей сферой, без профессиональной поддержки розницы, опт не пойдёт.
Он смеялся, хотя ничего особо и не отвечал, гладил меня по волосам, я с удовольствием валялась на его плече. Хорошо. Может, мне, действительно, просто нужно было выговориться. Произнести вслух и выдохнуть? Этот парень не мой партнёр по бизнесу, да, и вообще, никто. Перед ним не нужно быть сильной, умной, правильной. И что ещё невероятно классно - перед ним не нужно фильтровать речь. Так свободно материться я могу, разве что при Крисе, он, конечно, морщится на каждое слово, но, по большому счёту, ему всё равно.
- Вообще, знаешь, чем дольше тут у них обживаюсь, тем больше фигею, что, вообще, кто-то из иностранцев смог выжить на этом их рынке. У них же всё вверх тормашками! Чтобы снять выставочные площади, три часа гоняла чаи с хозяйкой центра. Ну, вот скажи, на черта ей знать, кем был мой отец? Я сама этого не знаю, и как-то ничего, живу. Как это относится к выставке?
Маркус усмехался куда-то мне в шею, касался губами за ухом. У него это получалось так обыденно, так закономерно, как будто бы мы не второй раз в жизни видимся, а знакомы уже давно, и давно являемся любовниками. Даже нет, не любовниками, друзьями, у которых иногда случается секс.
Безмятежное настроение прервала внезапно вспыхнувшая мысль:
- Маркус, а ты ведь это не потому, что Темай велела? – я отстранилась от поцелуев - Это совсем не обязательно… вообще, можно и просто поболтать…
Он усмехнулся:
- Велела? Джессика, здесь, конечно, мать его, матриархат, но, в некотором смысле, вполне цивильный. Мне никто не приказывал. Не бойся. Мне вежливо предложили, и я согласился. А это, – он снова поцеловал мою шею: - этого желаешь ты, а я совсем не против это тебе дать. Если кто-то из нас вдруг передумает, он, не тушуясь, просто пошлёт второго лесом. Поверь, я точно стесняться не буду.
Реально, наверное, он прав. Почему нет? Ему просто нравится такой образ жизни. Он хорош, раскован и не заморачивается смыслом происходящего. Он отдых, который мне нужен. Ненапряжный, лёгкий, без пафоса и искусственности… такая скорая помощь героям труда. Я усмехнулась и обратно прижалась к классному парню Маркусу, подставляясь под поцелуи.

Мой очередной день в который раз начался со спортзала. Темай заезжала за мной сама. Сегодня мы занимались у неё дома, вне трансляции.
Начиная с моего первого здесь похода в спортклуб (по местным традициям это обязательное для разумной женщины мероприятие, как минимум, два раза в неделю), Темай настойчиво взялась делать из меня спортсменку. Учитывая, что я давно думала, как заставить себя хотя бы зарядку по утрам делать, это было очень кстати, и я поддалась.
Звонок стал для меня полной неожиданностью:
- Директор Джессика, извините, это Райсель…

Райсель:
Мама всегда говорила, что мужчину нужно купать в любви и внимании, только тогда он, по-настоящему, способен творить. Она очень любила меня. Наверное, сейчас это было единственным, что меня поддерживало.
Я в третий раз перечитывал комментарий на странице своего блога: «Не расстраивайся, значит, она не твоя судьба». Вот так вежливо и, в то же время, издевательски грубо. Редиски! А кто моя судьба? Те, что смотрели на меня, как на коня на выставке? Как на угощение? Те, кто не спросил обо мне самом ничего, кроме имени?
Я родился избранным. Я с самых ранних лет знал, что обязан быть лучшим: ангелом, безупречностью, совершенством. Это был очень непростой путь. Я не раз чувствовал себя полным ничтожеством, когда какую-нибудь мою неудачу вдруг начинали обсуждать в обществе и делать выводы, что из меня ничего не получится. Я не раз падал от усталости, когда день за днём бился над тем, что мне не давалось. А ещё я не раз, в часы такой усталости, завидовал мальчикам, которым ничего этого делать не надо, за их словами и поступками не следят постоянно столько глаз, выискивая ошибки.
Но мне всегда твердили, что во мне, изначально, заложено всё, чтобы я сумел идти этим путём. У меня были примеры: мой отец, мои братья, мой дед. Я должен был нести эту ношу, не хуже их.
У меня почти получилось. Я был лучшим в своём классе, мои картины участвовали в межшкольных выставках, меня хвалили. Меня признали прекрасно воспитанным и внесли в списки будущих ангелов. Ещё пара лет, и я должен был войти в мир настоящим ангелом, идеальным украшением для самого взыскательного общества, мужчиной, чьё мнение, чья жизнь никому не безразлична. И должен был блистать на обложках журналов, меня должны были приглашать на все важные события в сфере искусства. Мои картины должны были обсуждать в самом высшем свете. Какая-то умная и очень авторитетная женщина должна была минимум год красиво ухаживать за мной: водить меня на приёмы, говорить мне комплименты, искренне интересоваться мной самим. Войдя в её дом мужем, я должен был так же получить это искреннее восхищение и от её эдз, не менее умных и авторитетных женщин. Этот мир должен был носить меня на руках! Обожать! Я должен был стать его жемчужиной, отцом его дочерей…
Но полтора года назад мою сестру обвинили в убийстве человека. Разбирательство шло больше полугода. В итоге, в начале весны её вину доказали, признали сумасшедшей и сослали из САП. Рейтинг отца официально обнулился на следующий день. В нашем обществе принято, что за несовершенство дочерей отвечает отец. Мой рейтинг упал, вслед за отцом, в течение суток.
Я не был на том суде. Не знаю, как смотрела сестра в глаза отцу, зная, чем аукнется на нём её поступок. Чем она, вообще, думала, преступая закон?! Только сумасшедшая способна так подставить свой род, и в первую очередь – отца.
В день, когда в моём профиле рейтинг вдруг показал ноль, я ходил по школе, как тень. Я так надеялся, что что-нибудь произойдёт, что-то невероятное, и мне вернут те полторы тысячи баллов, что у меня были. Да хотя бы сотню баллов…
Ребята в колледже для рейтинговых мальчиков вежливы, но это не значит, что они не умеют злорадствовать. Мне выражали соболезнования те, кто теперь ринулся занимать моё место лучшего:
- Какая трагедия, Райсель. Я тебе так сочувствую. Тебе ведь теперь, наверное, даже придётся сменить колледж. Так жаль. Мы будем скучать без тебя.
Мне казалось, что я в аду. Что все эти взгляды провожают меня из мира красок в мир теней. Что я постепенно сам теряю эти краски, – меня перестают замечать, мной перестают интересоваться. Я умираю, я чувствую боль.
Но это было лишь начало. По-настоящему, я осознал боль, когда через две недели мама забрала меня на выходные. Мы летели домой. Она была больше обычного задумчива и молчалива. Потом вдруг заговорила каким-то очень бесцветным голосом:
- Райсель, ты уже вполне взрослый мальчик и должен понимать, что в мире не всё происходит так, как нам хотелось бы. Иногда нам приходится соглашаться с чужими решениями, с которыми мы, по-настоящему, совсем не согласны. Я… пообещала отпустить твоего отца. Я долго его уговаривала остаться, но он настаивает на том, чтобы покинуть этот мир. Ты тоже должен принять и уважать его решение.
Отец? Покинуть мир? Отец настаивает на собственной эвтаназии? И моя мать согласилась с этим?
- Нет! Это невозможно!
- Райсель, поверь, я уже предприняла все попытки его отговорить. Все, какие только были возможны. Он разговаривал с двумя психологами. Приезжал твой старший брат. Всё бесполезно! Это не эмоциональный порыв, это сознательное решение. Он хочет уйти.
Вот тогда я в первый раз заплакал, не стесняясь собственной слабости и осознавая, наконец, что всё изменилось, что как раньше уже ничего никогда не будет.
Я так и не поговорил с отцом. Я был неспособен тогда к разговору. Я плакал, сквозь слёзы молил его не уходить. А он поцеловал меня в лоб и сам закатал рукав для смертельной инъекции.
Потом, ещё на несколько месяцев, я вернулся в колледж: нужно было закончить учебный год. Мама твердила, что я всё равно талантлив, и мне нужно учиться:
- Мальчик мой, я понимаю, что тебе непросто. Но пойми, твой мир не рухнул. У тебя просто не будет детей. Это единственное, что ты потерял. Но у тебя всё равно будет счастливая, наполненная событиями жизнь. Ты всё равно будешь рисовать. Да, тебе будет сложней пробиться к признанию, но ты ведь не боишься трудностей.
Только я уже видел, что как раньше не будет. Я стал тенью, никем, пустым местом в собственном классе. Со мной были вежливы, но меня старались не замечать. Учителя начали выделять других. На финальной выставке в учебном году не отметили ни одной моей картины.

А потом я вернулся домой. Мама наняла сваху, неприятную такую женщину, с пронзительным взглядом и неискренней улыбкой. Это ангелов женят в двадцать один год, а без рейтинга в мои девятнадцать мальчику давно пора было быть женатым.
Сваха бранилась:
- Вы отказываетесь от всех вариантов. Вы же понимаете, что ангел без рейтинга – это и не ангел, и не безрейтинговый муж. У вас не такой большой выбор. Тем более мальчику давно не пятнадцать, и с каждым месяцем моложе он не становится.
К нам в гости приходили кандидатки в невесты, если это, конечно, можно так назвать. Ни о каких ухаживаниях и речи не шло. Я, как таковой, их не интересовал. Из них мало кто уточнял направление моего образования. Они почти не общались со мной, только ели меня глазами, а потом шли разговаривать с мамой.
Мои бывшие сокурсники активно комментировали эти визиты на моей странице:
- Как я тебе сочувствую, Райсель, это ж надо так: пришла, ухмыльнулась и, молча, удалилась в кабинет будущей свекрови.
А я запирался в комнате и рисовал злобных монстров, чтобы хоть как-то бороться с накатывающим ощущением безвыходности.

Но в тот единственный раз всё было совсем по-другому. Она была иностранка. Не высокая, и волосы какого-то особенного солнечного оттенка. Умные глаза, строгий, хоть и очень юный взгляд. Она пришла в компании со знаменитой спортсменкой Артемидой и почти весь вечер молчала. Только потом… она повернулась ко мне:
- Мне сказали, что ты художник?
Ей был интересен я сам. Мои предпочтения, мои желания, мечты. Она охотно согласилась посмотреть мою мастерскую, и надеюсь, мои бывшие однокурсники захлебнулись ядом, - она, действительно, очень внимательно рассматривала мои картины. Кое-что даже вызвало её восхищение.
Я врал в сети, пользуясь отсутствием звука у трансляции, что всё уже почти решено. Я был уверен, что она вернётся. Я ведь подхожу ей?! Она нашла меня интересным человеком.
Я листал сеть, собирая информацию о ней. Директор и один из учредителей компании «Кувшинка в лапе дракона». Очень молода, но уже отметившаяся удачной работой в других регионах. Сфера декоративного искусства. Торговая компания.
Я воспарил духом. Я по десять раз за день искал её в трансляциях. Впитывал каждый жест. Ждал. Запоминал. Я знал весь её день поминутно. Знал, что по утрам она выразительно хмурится, отправляясь в спортзал со своей подругой, морщит нос, глядя на солнце, но потом всё равно улыбается. Знал, что днём она разговаривает очень быстро, и её лицо при этом почти не отражает эмоций, кроме безграничной целеустремлённости, стремительности. Знал, что вечером она обязательно пьёт чай с засахаренными фруктами у себя в гостиной, обставленной всякими маленькими вещицами из ассортимента её фирмы, что-то листает на планшете, иногда азартно улыбаясь, а иногда сердито сдвигая брови.
Я уже, практически, был согласен быть её мужем. За мной даже ухаживать особо не нужно было. Мне каждый день снилось, что она вернулась и снова входит в наш дом, и она, решительная и уверенная, ловит мой взгляд и улыбается. И я понимаю. Она приняла решение. Она пришла, чтобы просить отдать ей меня…
Каждый раз, когда днём она вдруг куда-то выезжала из офиса, я с замиранием сердца ждал её появления. Я надеялся. Я бежал к зеркалу, проверяя свой внешний вид. Но она не звонила, не приезжала. Прошло четыре дня, а она всё молчала.
«Значит, она не твоя судьба…». Нетушки! Я так не согласен! Я прекрасен и интересен! Она просто плохо меня рассмотрела! Ей не дали времени. У неё много дел и много всяких мыслей в голове, в тот день она просто была занята другим и важным.
Я вскочил и принялся расхаживать по своей комнате. Она просто не успела… Она должна вернуться. Она должна позвонить! Она должна пригласить меня куда-нибудь и ещё раз поговорить. Неторопливо, обстоятельно… услышать меня. Найти во мне, всё что искала. Она обязана!
Я замер, испуганно глядя на экран компьютера. Может, она просто не знает, куда меня можно пригласить? Она же иностранка и просто не владеет информацией, какие мероприятия сейчас проходят. Но я не могу позвонить ей сам… это будет выглядеть навязчивостью. Тогда… а вдруг она не позвонит! …может, она просто забыла про меня… Нет! Просто у неё сейчас напряжённый период …
Я должен ей подсказать. Позвонить? Только как-то ненавязчиво… Я решительно сел за компьютер и принялся порывисто отстукивать по клавиатуре, разыскивая приличные мероприятия в столицах и крупных городах. Мне нужен уместный повод встретиться. Что-то в сфере наших общих интересов. Да, тогда это можно будет, ну хоть как-то, признать вежливым. Вот! Художественная выставка на Ажюрдае. Вчера началась. Ей ведь должно быть это интересно? Она ведь торгует предметами искусства! Скорее всего, она просто ещё не знает об этой выставке? Или не знает, что это мне было бы интересно? У меня там, наверное, знакомые художники выставляются.
Я принялся читать список презентуемых авторов и галерей. Большинство таких людей старается отметиться в рейтинговых колледжах своего профиля. Это разумно: мальчики, которые там учатся, через пару лет войдут в самые знатные дома всего САП, имеющие именно похожий профиль деятельности. Вот! Этот мужчина вёл у нас мастер-класс по рисунку на стекле. А эта женщина приезжала к нам на выставку в конце позапрошлого года. Она, обязательно, должна меня помнить. Меня тогда очень хвалили.
Я сжал кулаки, собираясь с силами, а потом решился… как в холодную воду нырнул:
- Личный профиль, директор Джессика рода Элиос, прямой звонок…
У неё был очень серьёзный голос. Только бы я не отвлёк её от чего-нибудь важного! Она ещё не приехала в свой офис, но вдруг у неё и утром какие-нибудь дела.
- Я слушаю тебя, Райсель?
Я постарался улыбнуться:
- Здравствуйте, директор Джессика. Простите великодушно. Надеюсь, я не отвлекаю Вас?
- Нет, я могу разговаривать, говори.
- Извините, что звоню вот так сам. Я просто подумал, что Вы можете мне помочь… вчера на Ажюрдае началась самая большая художественная выставка в направлении декоративных работ. Я предположил что Вы, несомненно, собираетесь ее посетить. А мне не с кем пойти… я подумал… если это не противоречит вашим планам, не могли бы вы взять меня с собой.
Уф. Я выдохнул и постарался ещё раз улыбнуться. Её голос стал слегка озадаченным:
- Это прилично?
- Да… конечно, это очень известная публичная выставка. Некоторые из мастеров были моими преподавателями в колледже. Я могу вас представить, если вам интересно. В прошлом году я посещал её с отцом. А сейчас не с кем…
Она на минуту задумалась:
- Мне нужно свериться со своими планами. Давай, я подумаю над этим и перезвоню тебе.
Я непроизвольно поджал губы. Скорее всего, это вежливый отказ. Мне не стоило звонить самому, она посчитала меня излишне навязчивым.
- Хорошо. Только будет правильнее, если ответ вы сообщите маме. Вы не можете позвонить напрямую мне…

Джессика:
Мальчик, жутко смущаясь, пригласил меня на выставку, вернее, предложил взять его с собой.
Закончив разговор, я покосилась на Темай:
- Тут звонил этот мальчик, которого мне советовала Семиньяка, приглашал меня на выставку съездить.
Темай удивлённо приподняла бровь:
- Сам звонил? Или его мать?
- Матери я там не слышала.
- Ну, с его стороны это очень отчаянный шаг, но ты, однозначно, ему понравилась. Хочешь пойти?
Я настучала на коммуникаторе название выставки.
- Судя по описаниям, мне будет полезно там появиться. Только вот, брать его с собой или нет, не знаю. Не хочу этим ввести кого-нибудь в заблуждение.
- О, не волнуйся, поход на выставку абсолютно безобиден в этом плане. Это вполне корректный шаг, чтобы внимательнее присмотреться к юноше.
- Ты пойдёшь со мной?
- Не стоит. Пока ты гуляешь с ним одна, это твои личные дела. Если там буду я, это перейдёт в разряд афиширования отношений. Вот тогда его мать сразу воспримет этот выход, как обещание чего-то большего. Съезди с ним вдвоём. А я как раз немного займусь своими делами.
Показываться куда-то на люди без контроля Темай, я пока не пробовала.
- Может тогда, ну его, этого мальчишку?
- Да нет, всё очень даже ко времени. Тебе пора хоть пару раз показаться на людях без меня. Ты должна фигурировать, как отдельная личность.

Ближе к вечеру я позвонила матери парня и, как порядочный благородный кавалер, пригласила юную невинность на полагающееся его статусу мероприятие. Сама от себя балдею!

Опубликовано: 09.05.2016 / просмотров: 847