На халяву 2

Алена:
Мдааа... Так и хочется сказать что-нибудь непередаваемо изысканное и велико-русское. Отвязалась от сумасшедшего, называется. Хотя в чем-то сама виновата: даже на психов срываться не самое умное занятие, а злость - плохой советчик.
Не говоря уже о полной абсурдности всей истории. Темные, светлые, перевоспитание методом... Кхм. Идиотизм. Но реальный. Доказательств мне хватило.
И что теперь? Сдать этот подарочек отправителям и жить спокойно? Тем более, что мягкостью характера и приятностью в общении сей индивидуум не отличается. Сколько лет его там перевоспитывали? А он все права качает, пытается командовать, как и чем его пороть.
Я уже молчу про все остальное: мордель у секс-страдальца ну очень выразительный. На нем аршинными буквами написано его отношение и к моей внешности, и к умственному развитию. Мальчик прямо светится уверенностью, что его заморенная тушка для меня недостижимая эротическая фантазия, только и мечтаю выпороть и поиметь.
Оно мне надо?
Хотя видеть, как его самоуверенность терпит сокрушительное фиаско при известии, что всучили мне сие сокровище за бесценок, да еще и обманом, как просроченные консервы, было даже забавно. Ровно до того момента, когда намерение вернуть его продавцам не исказило подвижное лицо парня гримасой такого откровенного ужаса... что стало не по себе.
Ладно. За один раз от меня не убудет, а завтра разберемся.
- У меня, знаешь ли, нет номера телефона светлой канцелярии. Так что вызов откладывается по техническим причинам, а там посмотрим, - сказала я суховато, поднимаясь из-за стола. - Встать можешь? До комнаты сам дойдешь? Не здесь же мне тебя... воспитывать.
Парень молча, тихо, по стеночке поднялся и посмотрел на меня:
- Куда идти?
Выглядел он не ахти – лоб в испарине, под глазами темные круги. Но падать в обморок вроде не собирался, и пачкать пол тоже.
- За мной иди, ловелас несчастный. Будем импровизировать.
Поразмыслив пару секунд, я направилась в гостиную. Познания в области карательной педагогики у меня самые смутные, но общее представление имеется. Если уж его надо пороть... тьфу! Пусть хоть ляжет, что ли. Педагогическим местом кверху.
- Располагайся, - я кивнула в сторону разложенного дивана.
Наташка ночевала у меня неделю назад, но ликвидировать беспорядок, как обычно, руки не дошли. И очень удачно.
Парень с изумлением оглядел свалку постельного белья, подушку, одеяло и перевел вопросительный взгляд на меня:
- Здесь?!
- Ну не на пол же тебя укладывать? - я задумчиво теребила выбившуюся из хвоста прядку, оглядываясь в поисках чего-нибудь подходящего... для педагогики. - Сдвинь в сторону, если мешает, и ложись.
Хмыкнув, парень утрамбовал всю кучу на диване, обернувшись, еще раз подозрительно оглядел меня и снова уточнил:
- Хаискорт! Ты точнее сказать можешь?! На колени и животом на диван? Целиком с ногами на диван? На живот? На спину?!
Я даже опешила на секунду. Ничего себе у него познания! Мне такое разнообразие и в голову бы не пришло. Нда... Воображение тут же дорисовало картинку. Брр. Познания-то, судя по всему, ни разу не теоретические. Во что я ввязываюсь? Блин.
- Я в палаческом ремесле не спец, так что извращаться не будем. Обойдемся дедовскими методами. Снимай полотенце и располагайся просто лежа, попой кверху.
Блин, у меня даже завалящего ремня нет. Не люблю и не ношу.
И тут я вспомнила, что за шкафом, в мастерской, пес знает сколько времени уже пылится моток антенного кабеля. Ну, если это не заменит плетку, или чем там его воспитывали, то я уж и не знаю.
Страдалец молча улегся и следил за мной краем глаза. Полотенце он весьма неохотно размотал и пристроил поблизости.
Когда я вернулась в комнату с метровым обрезком кабеля в руке, сложенным пополам, он приподнял голову с дивана и посмотрел на меня ошалело-испуганным взглядом:
- Ты что, спятила совсем?! А еще доброй прикидывалась! Ты меня ЭТИМ избивать собираешься?!
- Слушай, у меня тут не филиал инквизиции! - рассердилась я, несмотря на то, что, взвесив в руке это орудие, почувствовала себя неуютно. - Ничего другого нет. Могу вообще не пороть!
Парень обреченно выдохнул сквозь зубы:
- Миадерпиан поставь так, чтобы я его видеть мог. Как только скажу, что хватит – прекращай.
Его ворчливая бравада и командный тон меня, как ни странно, приободрили. Несчастной жертвой он не выглядел, и пожалеть тоже как-то не особенно тянуло. Скорее послать подальше.
Я сунула градусник ему под нос и, мысленно передергиваясь, встала над распростертым телом. Блин, эти его высокосветлые зазнобы, жены рогатых мстителей, что, педофилией страдали? Пацан же совсем...
Вздохнула, посчитала про себя от десяти до единицы... Примерилась.
Упругая петля хлестко впилась в напрягшийся зад, я от неожиданности дернула кабель на себя и с ужасом следила, как наливается нездоровым багрянцем двойной рубец. Черт, да я почти не замахнулась даже! С трудом подавила желание отбросить гадость подальше и свалить нафиг.
- Сссу-у-у-ка... Черти тебя... Больно как!
Я даже не обиделась. Очень хорошо его понимала, мне смотреть страшно, а каково это чувствовать? Вдруг что-то негромко брякнуло, и я повернула голову на звук.
Брякал, судя по всему, градусник. Красная полоска вдоль шкалы странно дернулась вверх, и тут же скатилась вниз, кажется, еще ниже, чем до начала экзекуции.
- Эй, у тебя там градус опять понизился. Так и должно быть?
- Хаискорт! Нет! Ладно, бей дальше, дьявол тебя...
Новое бряканье и красная полоска скатывается еще на одно деление вниз.
Уже догадываясь, что это означает, я с сочувствием в голосе посоветовала:
- Ты матерись как-нибудь... Безадресно. В пространство. А то мы так до утра будем изгаляться.
- Бей уже... Я и так стараюсь!
Я вздохнула, мысленно процитировала именно те эпитеты, что не понравились градуснику, и замахнулась, пытаясь бить не так сильно.
Вышло как-то криво, чертова петля захлестнула на бедро, украсив его полукруглым рубцом. Страдалец дернулся, выгибаясь от боли, шарнул кулаком по дивану.
- Дьявол всех... Черт! Ха-а-а-искорт!
- Терпи, постараюсь аккуратнее, - сквозь зубы процедила я. - Не специалист, уж извини...
С третьего раза я все же приноровилась соизмерять силу ударов и их адресность. Лупила только по сжимающейся от боли заднице, стараясь не попадать дважды по одному месту. Это было не так просто, поскольку попа дергалась и извивалась, а нетронутых мест оставалось все меньше. Несчастная жертва светлой педагогики шипел, матерился в голос, с каждым новым бордовым рубцом все громче, лупил кулаком в диван так, что пружины гудели и ходили ходуном.
Красная полоса медленно ползла по шкале вверх, я все время косилась на нее одним глазом.
Дурдом какой-то. В очередной раз подумалось, нахрена оно мне все надо.

Владис:
Как только мышь, с лицом обреченной жертвы, которой противно и мерзко меня наказывать, но долг превыше всего… то есть ровно с тем выражением, с которым мой предыдущий «воспитатель» приступал к экзекуции, после которой я мог только, как червяк, доползать до своей каморки под лестницей… Так вот, как только мышь решилась совершить подвиг и объявила мне об этом, боль от неудовлетворенного миадерпиана сразу отступила. Это такой изысканный бонус от светлых садистов. Сначала больно, потому что норма боли за сутки не выполнена, и ты терпишь, злишься, смотришь, как тварь, считающая себя добрым и хорошим, наблюдает за тобой… ожидая, что ты начнешь его умолять о наказании, сам…
Марбхфхаискорт! Ни разу не дождался!
А потом боль отступает, потому что приходит время искупления. Это мой "воспитатель" так красиво свои издевательства называл, искупление вины. Ну хоть не обманывал никого, ни себя, ни меня, называя это «перевоспитанием». Какое, к чертям, перевоспитание?! Месть это их была… Месть всем воинам Тьмы, попавшим к ним в руки. Мы ведь тоже от души глумились над пленными Светлыми. Только мы красивыми словами о добре, чести и прочем бреде не прикрывались. А эти… Лицемеры, дьявол их всех раздери!
- Располагайся, - мышь привела меня в каморку, чуть побольше той, в которой я жил до этого. Хотя у нее весь дом не хоромы, прямо скажем. К тому же непонятно, когда последний раз эта женщина у себя убиралась. Давно, судя по всему.
Добила меня куча постельного белья на диване. Любовник тут спал, что ли? Хотя странно, что не с ней... С другой стороны, вообще было бы странно, если бы у нее был любовник.
Я когда нервничаю, или злюсь, или... была бы она посимпатичнее – о сексе бы думал. С ней. Но ведь мышь же страшная... и тупая к тому же. Даже четко приказать, куда и как ложиться - и то не может... Ну не дура ли?!
Но не успел я лечь, как, обернувшись, увидел, что она притащила вместо плетки... Есть в их мирке такое выражение, связанное с мужским половым органом. Вот я вошел в состояние, четко выражающееся этим словом.
- Ты что, озверела, что ли?! - заорал я.
На что мне выдали, что у нее не филиал инквизиции.
Это она себе польстила... Марбхфхаискорт! Я от первого же удара чуть пожар не устроил - такие искры у меня из глаз посыпались от боли.
Обматерил ее от души, не сдержался... И тут она меня озадачила. Вместо того чтобы лупить дальше, мышь решила разобраться, почему у миадерпиана стрелка столбца боли поползла не вверх, а вниз. Вот зануда! Да потому что у меня цензурных слов не было...
А потом она как в раж вошла... У меня от боли перемыкание случилось такое, что я даже забыл на миадерпиан поглядывать. Очнулся только когда она... мышь эта... сама остановилась:
- Все. КрасавЕц в полосочку. Выдыхай. Больнометр твой звякнул и больше не двигается.
Она отбросила ту дрянь, которой меня порола, куда-то в угол. Наклонилась надо мной и чуть прищурилась, разглядывая мой зад. Уронила очки и чертыхнулась в полголоса.
- Что, нравится?! - ехидно спросил я.
Мышь только хмыкнула. Нащупала свои окуляры, но не надела, а сунула в карман брюк.
- У твоих светлых поклонников явно что-то не в порядке с приоритетами, - она выпрямилась и о чем-то задумалась, прикусив нижнюю губу и прищурив один глаз. Без очков взгляд казался немного рассеянным. - Тощая замученная тушка. Или ты считаешь, что полосатая в кровь попа - это очень красиво и сексуально? Я тебя огорчу: единственное желание, которое она вызывает - держаться подальше.
Мой светлый властелин тоже любил такие фразы, но его выдавал или взгляд, или язык, пробежавшийся по пересохшим губам, или чуть хрипящий от возбуждения голос… Я знал, что он врет, чтобы меня унизить, а на самом деле хочет меня, хочет до дрожи.
А эта… эта не хотела! Или очень хорошо играла… Но нет худа без добра и тьмы без света – синяя стрелка миадерпиана радостно подскочила на несколько делений вверх. Унижение – противное чувство. Мне оно никогда не нравилось.
Вообще эти два столбика были, как сообщающиеся сосуды, что ли. Сильная боль поднимала вверх сразу обе стрелки, а сильное унижение… Правда меня еще надо было постараться унизить, марбхфхаискорт! Но мыши это удалось, черти ее… поимей красиво в разных позах, чтобы ей было приятно!
- Ну и держись... подальше! Постели мне коврик в одной из своих каморок и забудь до следующего вечера, - выдал я ей, пытаясь встать с дивана и нашаривая рукой полотенце.
- Ой, да лежи уже, вредина мелкая! - неожиданно прилетевший подзатыльник был несильный, но обидный. - Ты мне тут еще оскорбленного мученика изобрази. Сейчас намажу чем-нибудь твое пострадавшее за светлые идеи седалище, потом постелим чистое белье, и чтоб спал до утра, не кукарекал. Завтра будем решать, как жить дальше, - и мышь быстро вышла. Вернулась минут через пять со стопкой белья и каким-то тюбиком в руках.
- Ты еще меня зубы чистить отправь и молоко горячее перед сном сделай, - фыркнул я, поглядывая на женщину очень опасливо. Мало ли, что там, в этом тюбике...
- Твои зубы, хочешь развлекаться еще и зубной болью - хоть совсем не чисти, - спокойно пожала она плечами. - И молока нет. Можешь чаю еще попить, если хочешь, но это без меня. Мне на сегодня чудес хватило, пора и отдохнуть, - разговаривая, она открутила крышечку с тюбика и присела на диван рядом со мной. - Подвинься немного. Да не дергайся, это просто мазь, называется "Спасатель", очень хорошо заживляет. И не щиплет, не дергайся, я сказала!
Какое... не дергайся! Дьявол ее... одари разумом, пожалуйста, век благодарен буду... следующий! И так все болит, а она еще и... холодными руками, к которым так и хочется прижиматься горящей кожей, или тем, что от нее осталось, да еще жирное нечто, которое она старательно размазывала... нежно... а у меня нормального секса с женщиной давно уже не было... у меня уже давно вообще нормального секса не было!
Я растекся по дивану, только что не мурлыкая от удовольствия.
Но она даже внимания на это не обратила. Руки были осторожные и ласковые, да. А вот лицо… С таким брезгливо-сосредоточенным выражением мою задницу давно никто не изучал. Синяя стрелка миадерпиана поползла дальше вверх.
Да что с ней не так, с мышью этой?! Ну, порвала она мне зад на лоскутки, привлекательнее он от этого не стал, признаю. Но ей ведь и раньше на меня плевать было… Страшенная же, неухоженная, внешне лет на восемьсот выглядит, если не больше. Она же должна от счастья подпрыгивать, что я в полном ее распоряжении!
И тут я почувствовал приятную тяжесть четко между ног… означающую, что кому-то все же пришло в голову… или в головку… подпрыгнуть от счастья. Марбхфхаискорт! Только этого мне и не хватало! На мышь?! Да ты очумел, что ли, от недое… ?!
- Ну все. Теперь поднимайся тихонько, я постелю. И спа-а-ать... - эта странная женщина вытерла руки какой-то тряпкой и встала. Потянулась, сладко зевнула, прикрыв рот ладонью.
Я оторвался от дивана и отошел в сторону, держа в опущенной руке полотенце. Наматывать его на себя, если сейчас спать ложиться будем, смысла не было. Интересно, она со мной ляжет или свалит куда-нибудь по-тихому?
Мышь проследила, как я поднимаюсь – внимательно так, словно ждала, что я вот-вот грохнусь в обморок. Когда ее взгляд опустился до моего вставшего члена, она почему-то тихо хмыкнула, но не смутилась и не отвела глаз. Хотела, кажется, что-то сказать, но только еще раз продемонстрировала свой непонятный безочковый прищур и промолчала.
Ну ладно, задница у меня не в форме, но чтобы женщины, глядя на меня в возбужденном состоянии, просто хмыкали... Такого точно не было!
Мышь быстро расстелила чистую постель, бросила на нее пару подушек и одеяло.
- Спать, жертва собственной сексуальности. Туалет рядом с ванной, соседняя дверь, свет – небольшой белый прямоугольник на противоположной стене. Нажать, щелкнет и лампа загорится. В кухне тоже есть такой, пирог на столе под салфеткой, если ночью оголодаешь. Да, как ляжешь, постарайся с полчаса не переворачиваться и не укрываться, чтобы все впиталось. Иначе отстирывать белье будешь сам. Спокойной ночи.
Развернулась и ушла. Просто ушла.
Миадерпиан радостно пропиликал о том, что синяя стрелка достигла последней верхней отметки. Как и состояние моего офигения.

Утро начиналось странно. Я выспался! Меня никто не будил… Или будил? Смутно я помнил, как ко мне подходила мышь, трясла за плечо, махала перед лицом бумагой с чем-то, на ней написанным, и что-то спрашивала. Типа прочитаю ли я, что там… Почерк, как у курицы под винным соусом… Но, в целом, более-менее разобрать ее каракули я смог, и за это был вознагражден фразой: «Ну, тогда спи дальше…».
Чертовски приятное, блаженное состояние… Марбхфхаискорт! Только живот крутит от голода.
Встал, огляделся. Рядом с диваном, на полу, бумажка: «Спи, сколько хочешь, еда на кухне, вернусь вечером». Я в раю?!
Задница уже только слегка побаливала – процесс регенерации Светлые затормозили, конечно, да и кровушки хлебануть для усиления эффекта мне никто не даст, но все равно организм старательно справлялся и залечивал следы вчерашнего надругательства. Надо бы найти что-то более приятное, чем гадство, которым меня вчера лупили. Неужели у этой… даже захудалого ремня нет?
На кресле валялась какая-то пушистая толстая розовая тряпка в цветочек, очень напоминающая банный халат. Точно, так и есть! Черти ее… приласкай, мышь что… рассчитывала, что я… Я?! ЭТО?! Я это надену?! Да она совсем спятила, что ли?!
Сжав зубы от резко вспыхнувшей в голове боли, я старательно направил свои мысли на приятно-благостные. Сейчас выползу на кухню, там еда…
Сначала меня ждал плакат во всю закрытую дверь: «Умываться!». В ванной, возле щетки и тюбика, на котором на их языке было написано «зубная паста», мышь зачем-то приложила листок с надписью «зубы!» Рядом стоял флакон с гелем для тела, под которым красовалась бумажка с каракулями: "мыть морду и все остальное". Не понял, черт ее подери, она меня что, совсем тупым считает?!
Я умылся, стащил какое-то очередное полотенце, вытерся и вновь устремился на кухню. Эта… сильно одаренная везде, где могла, наклеила листочков с подписями.
Да мой мир в те времена когда я только родился, был более развит, чем ее – сейчас! Холодильник. Чайник. Микроволновка, рядом с которой – большой альбомный лист с картинками. Я сразу и не въехал, что там такое происходит…
Человечек, кастрюля, миска, цифры какие-то, «поверни на столько-то», «запищит – открой». Человечек ест из миски. Подчеркнуто два раза. Человечек ест из кастрюли. Перечеркнуто. «Пол заляпаешь – моешь сам». Марбхфхаискорт!
Миадерпиан приятным треньканьем сообщил мне, что его уровень наполнения резко повысился. Еще бы! Так меня давно… со вчерашнего дня, дьявол ее… похвали за такую изобретательность! Так меня унизить!!!
Но то, что было в кастрюле, я съел даже не одну, а три миски. С хлебом. Черным. И колбасой. Пусть она у них и отвратительно-невкусная, но вместе с хлебом есть вполне можно. Потом выпил чаю («пакетик кладешь в стакан и заливаешь кипятком» - колдунство, черт… до хранения заварки в пакетиках у нас не додумались!) с пирогом. Посмотрел на гору грязной посуды в раковине. Решил экономить и в обед есть из одной миски, а то чистых всего две осталось. Как раз на обед и на ужин.
Сытый и окончательно довольный, я пошел охотиться за знаниями. Сначала обследовал комнату, в которой спал. Быстро просмотрел имеющиеся там книги – все переизданное и адаптированное под местные реалии. Скучно. Энциклопедии меня заинтересовали. Только выбор их у мыши был какой-то странный. Химия, геология, металлургия, история искусств, ювелирное дело. Химию я полистал с большим интересом. Даже нашел там для себя кое-что новое.
Потом проник в комнату мыши. Неубранная кровать. Большая и очень удобная. Запрыгнув, я повалялся на ней какое-то время, вдыхая незнакомый, но странно притягательный запах. Потом перешел к шкафу с книгами. Приключения, типа фантастика, женские романы, боевики… Все в беспорядке и вперемешку. Отдельная полка – детективы. И еще две кучки книжек по геологии, явно умно-заумных. Наверное, любовник все же есть… Не мышь же такие книги читает? Она вон даже прибрать у себя не в состоянии.

В стене было большое зеркало, возле которого я покрутился, стараясь разглядеть состояние моей задницы. Раздвинув плотные шторы, с тоской полюбовался на свободу за окном. Даже открыл дверь и вышел на небольшой балкончик. Постоял, подышал свежим воздухом, когда замерз – вспомнил про халат, валяющийся на кресле в моей комнате. Да и босиком было как-то не очень удобно. Со вздохом пообещал себе вернуться и еще подышать свободой.
Наконец пришла очередь третьей комнаты с манящей картинкой на двери – череп в квадратных очках, похожих на мышиные, под ним две пересекающиеся кости. И подпись: «Не влезай, убьет!». Чуть ниже, более мелким шрифтом: «Вернется и убьет лично!». Как я мог удержаться? На полочке у зеркала, рядом с расческой, валялась пара шпилек, так что не прошло и пяти минут, как я проник в запретное помещение. Марбхфхаискорт!
Одну стену полностью занимал стеллаж, уставленный бутылками с разноцветными жидкостями, заваленный железяками, проволокой, проводами, камнями, болванками металлическими. Разнообразные инструменты не всегда понятного предназначения. Вдоль противоположной стены стоял большой стол, тоже заваленный всяким барахлом. Железо и камни. Ванночки с растворами. Несколько привернутых струбцин. На стене над столом развешаны клещи, сверла, пинцеты… от крупных до микроскопических. Паяльники, зубильники, сверлильники, напильники... Гудит какой-то прибор. У окна большой железный ящик с дверцей. Гигантская микроволновка.
Хаискорт! Куда я попал?!
Все свободное пространство стен и стола было завалено листочками с уже знакомыми каракулями, эскизами чего-то ювелирного, смешные картинки-карикатуры.
Я уселся на стол и принялся перебирать эти листочки… Над некоторыми от души поржал… Пока взгляд не наткнулся на большой лист, где было нарисовано просто эпическое художество.
С большой кровати и лежащей на ней дебелой тетки с крылышками и нимбом, драпает голый парень, отвратительно узнаваемый, а за ним гонится стая белобородых старцев, похожих на козлов бородами и рогами, только с крыльями и нимбами. Парень карикатурно тощий, с хвостиком и несколько преувеличенным... достоинством, явно мешающим ему бежать.
Миадерпиан затренькал, как бешеный… пока я смотрел на этот листок, открыв рот и понимая… что это… это… вызов!
Я порвал листочек и бросил его в одну из ванночек с раствором. Потом с хищным предвкушением оглядел комнату… Но тут же пришлось успокоиться, чтобы обмануть разгорающуюся во мне боль. При этом миадерпиан продолжал тренькать… Марбхфхаискорт!
Как эта… как эта мышь посмела?! Как она умудряется ТАК меня унижать?!
Собрав все листочки в кучку, я нахмурился… Месть – это благородное и необходимое дело, но не в моей ситуации. Свобода была так близко и пахла так маняще… И я отомщу! Придумаю что-нибудь изощренное, достойное воина Тьмы, и отомщу! Я докажу ей… Докажу этой мыши, что я…
Стоп! Черти всех закопай, что это я собрался доказывать? Кому?!
Я вернулся к себе в комнату, накинул противный розовый халат, долго тупил на стоящие рядом с креслом розовые же, мягкие, пушистые тапочки. Молча… полный благодарности… просто переполненный ею, марбхфхаискорт! …попытался в них влезть. Разница между моими ногами и мышиными была размера в два. Плюнув, пошел вновь дышать свободой босиком.
Хорошо-то как… Нет, мне здесь положительно нравилось! Надо только было отомстить… доказать… соблазнить… уговорить мышь оставить меня у себя. Судя по картинке, она обо мне думала, значит, я ей не безразличен. Никаких проблем быть не должно. Надо только не напрямую, а как-то так… не слишком откровенно. Прямо она, как и Светлые, не любит. Ну, я и криво умею… не впервой!

Алена:
Уснула я сразу, как только голова коснулась подушки. Все мысли отложила до утра. И даже во сне этих темных, светлых или других каких извращенцев не случилось. Слава богу! Что одни уроды, что другие... Вечно грызутся...
Утро началось с телефонного звонка. Мобильный въедливо пиликал развеселую летку-еньку секунд десять, потом заткнулся. Я со стоном оторвала голову от подушки, нашарила трубу и приложила к уху, и все это – не открывая глаз. Но уже не спала, медленно всплывая навстречу новому дню из путаных обрывков вчерашних событий и мыслей.
Ровно через пять минут телефон запел снова. Я зевнула, открыла глаза и нажала кнопку вызова.
- Проснулась, сова? — жизнерадостный голос многоопытной в деле поднятия меня из постели Наташки заставил поморщиться. Да уж, все мои друзья быстро усвоили, что будить мое совичество раньше одиннадцати дня можно, но только в случае крайней необходимости, или если я сама попросила. Причем следуя выверенной годами методике.
Сначала несколько подрывных гудков, точное число которых ни в коем случае не стоит превышать, иначе телефон опять превратится в красивую инсталляцию " хрупкая иноземная техника и родные стены". Потом пауза, во время которой я успею выйти из стадии непредсказуемого озверения, и затем контрольный в голову. То есть звонок, на который я отвечу.
Восемь утра, кошмар... Практически середина ночи по моему суткоисчислению. А вставать придется.
У меня сегодня две встречи с заказчиками, мастер-класс в женском клубе и давно намеченный забег по гипермаркету. Еда практически кончилась, а у меня тут еще и дополнительный рот образовался. Судя по общей комплекции и аппетиту, рот этот проще зашить, чем прокормить.
Так, стоп. Два больших вопроса. Деньги кончились, спасибо Димке и его друзьям минерологам, и этот вот рот, у которого, по всем признакам, днище выпало. Я что, собираюсь и дальше его кормить? Мда... Вот честно — не горю желанием. Мне вчерашних экзерсисов с проводом хватило по самую маковку. К тому же у меня своя, налаженная, активная и, блин, счастливая жизнь! Именно такая, о которой я мечтала.
И ни в одной из этих "мечт" не фигурировал долбанутый на всю голову подкидыш, с которым хлопот не оберешься. Блин, хотела бы геморроя, давно завела бы в доме постоянного мужика. А это ж даже не оно, это вообще недоразумение с градусником...
Эх, ладно. Не будем решать поспешно, все равно я не знаю пока, как от него избавиться и что мне за это будет. А посему займусь насущными делами.
Мне надо уйти почти на весь день. Вот еще головная боль, оставлять в родной квартире непредсказуемое оно. Бли-и-ин... Хотя ладно. Вряд ли ему придет в голову громить обстановку, у него ж вреднометр против пакостей и вообще программа перевоспитания полным ходом. А с голоду не умрет.
Только надо проинструктировать подробно, а то кто этого узника эротической совести знает, может, у них там, в пыточной, каменный век был. Хотя... От чайника он вчера не шарахался, и вообще к современным удобствам относился спокойно. Ну и ладно, рискнем. Как раз будет время все как следует обдумать, целый день вдали от родных пенатов – вполне достаточное время для принятия решения.
За этими мыслями я успела сварить кофе и переместиться в мастерскую. Мое утро лучше всего начинается там, где есть чем занять руки, пока мозг витает в облаках: высматривает с высоты правильные решения, надо полагать...
Кофе предательски кончился раньше, чем решение высмотрелось. Я вынырнула в реальность и обнаружила, что руки, как всегда, прожили кусочек жизни самостоятельно и плодотворно.
Рассмотрела карикатуру и хихикнула. Страдальцу лучше не показывать, а то у него градусник заклинит, причем навсегда.
И тут меня озарила интересная идея. Главное – выяснить, умеет ли недоразумение читать.
Недоразумение трогательно сопело в подушку, отбросив в сторону одеяло. Эх... Вот где на практике подтверждается народная мудрость про "пока спит зубами к стенке".
Прямо такой милый мальчик, трогательный аж по самое... То место, на котором, к моему удивлению, уже было не все так страшно, как я ожидала. Реснички длинные, тени на щеках полукружьями, никакого свирепо-нахального сверкания. И губки пухлые не кривит, и нос не морщит. Опять же, никакой воинственно выдвинутой челюсти. Вот в таком виде, может, и стоило бы... Зарисовать и на стеночку повесить. Чтобы точно знать, что оно не проснется и не пойдет дальше куролесить.
Я еще только протянула руку, чтобы осторожно потрясти спящую невинность за плечо, а он вдруг взвился, сел на диване, ошалело хлопая глазищами, и напряженно съежился.
Понятно. Опыт зверских побудок у организма имеется.
- Прочесть можешь? — сунула листок с пожеланием доброго утра под самый нос.
Глазищи моргнули еще несколько раз, тело кивнуло и вслух процитировало написанное. По-моему, так и не приходя в сознание. Ну и пусть спит дальше. Мне же и спокойнее. Может, он вообще до вечера будет отсыпаться.
Но надеяться на это не стала, потратила некоторое время, чтобы обеспечить пришельцу выживание, а себе неубитое жилище. Еще раз проверила, как там мое неожиданное "сокровище", укрыла непутевую тушку. А то выпинал одеяло на пол и теперь ежился от холода, скрутившись в рогалик. Но не просыпался. Заболеет еще, только соплей по всему дому мне не хватало...

Весь день я потратила на одну-единственную мысль. Про то, что совершенно не хочу менять свою такую удобную жизнь. Я даже кота после Яшкина так и не завела. Сначала не могла привыкнуть, что наглая усатая морда больше не придет целоваться с раннего утра, требуя взаимности и пропитания. Потом... Потом все как-то не складывалось, это же сколько лишних проблем... Приучать к лотку, прививки, когтеточки, вопли по весне из-за отсутствия здорового кошачьего секса... Яшка был старый интеллигент, вросший в мою жизнь без особенных проблем, давно и прочно, а новый...
Короче говоря, я даже с котом все оттягивала, а тут нате вам. Не было у бабы забот, купила баба... порося, да еще какого! Отменного, можно сказать, свинтуса. Вот нафига мне такой домашний "любимец", от которого в хозяйстве никакой пользы, кроме вреда? Корми, одевай, воспитывай... Да еще и "условия содержания" специфические, экзотичнее, чем у какого-нибудь бразильянского игуанодонта.
И вот за этими мыслями я поймала себя на том, что складываю в супермаркетовскую телегу упаковку мужских трусов подходящего размера, а до них уже успела разжиться парой футболок, мужскими тапками и спортивными штанами... Же-е-есть!
Подсознание, ты офигело? Не, я понимаю, что нам сегодня неожиданно оплатили срочный заказ. Хорошо добавив за срочность. Очень так хорошо... Но это же не повод бросать деньги на ветер! Потому как, судя по экстерьеру на момент покупки, там, куда я собираюсь его вернуть, или своя униформа для "воспитуемых", или им просто вообще ничего надевать не полагается.
Подсознание молчало, как партизан в гестапо, пока я нервным зигзагом мерила пространство супермаркета. И с упорством хомяка набивала телегу тоннами еды и мужскими носками. Я сдалась на мужском дезодоранте и мрачно покатила покрякивающую от тяжести телегу к кассе.
Моему бывшему надо памятник поставить. Он хоть и перешел в разряд "экс" уже три или четыре защитника назад, но, как почти все они, остался со мной в самых дружеских отношениях. И на вчерашнее паническое "сос" по телефону отреагировал правильно. С утра моя лошадка фырчала моторчиком, как новенькая. Ну, так фигли – у товарища автосервис!
Иначе я бы со своими покупками скончалась еще на пороге супермаркета. И так пришлось бы таскать пакеты к лифту в три приема, если бы не крайне любезный сосед снизу. Поулыбавшись дядечке и поблагодарив за галантность, я, наконец, ввалилась в родные пенаты.

Владис:
Воздухом свободы я надышался полной грудью, потом пообедал, листая при этом одну из заумных книг мышиного любовника... Хотя, судя по таинственной лаборатории, которую я нашел – возможно, мышь не такая дура, как прикидывается.
Еще раз прошелся по всем комнатам в поисках, чем бы себя развлечь. Средство видеотрансляции новостей везде отсутствовало, зато я нашел средство выхода в глобальную сеть, быстро разобрался, как оно работает... Сначала радостно зачитался, выясняя, куда же меня все-таки занесло. Потом, используя уже сказанное мышью слово "мазохист", нашел кучу девайсов, гораздо более приятных и удобных в употреблении, как снизу, так и сверху.
Бешеным разнообразием этот мирок похвастаться не мог, но и скудностью выбора не страдал. В основном все плетки и кнуты были созданы под мужскую, то есть мою, руку... Как, впрочем, и положено. Нет, женщин я пороть не очень любил, их гораздо приятнее было связывать и запугивать. Глупые человеческие самочки тряслись так, что у меня вставало на них почти сразу. А вот мужчин мучить мне нравилось гораздо изощреннее. Мужское тело меня не возбуждало, но вот стоны... мольбы о пощаде... все это заводило до потемнения в глазах.
Именно поэтому я отдавал дань уважения искусству Светлых. Потому что сам считал себя мастером в таких развлечениях.

Мышь вернулась как-то внезапно. Сначала в дом ввалилась шуршащая гора пакетов, потом кто-то на лестничной клетке минут пять ворковал мужским голосом, явно выводя пируэты вокруг… мыши?! И только потом она появилась и сама, все в том же балахоне, брюках и тапках.
Я выполз в коридор, подпер стенку и наблюдал за тем, как она раздевается, поглядывая на меня как-то слишком оценивающе. То ли ждала чего-то, то ли сравнивала с кем-то.
- Слушай, я тут в вашей сети присмотрел вполне приличные плетки. Судя по словам "скидка" и "распродажа", они не должны стоить очень дорого. Да и по фото видно, что массовое производство.
На те, что индивидуальные и под заказ, я любовался долго... облизывался, вспоминая свой набор... короче, тосковал, иногда выходя дышать воздухом свободы.
Мышь посмотрела на меня, на кучу пакетов у входной двери и, по своему обыкновению, непонятно хмыкнула. Разулась и зашла в комнату. Протестов по поводу того, что я тронул ее устройство, не выражала, подошла и уставилась на экран.
- Гадость какая, - сказала она с искренним отвращением через пару минут.
Оглянулась на меня, как-то очень внимательно:
- Ты ел?
Я задумался... Поужинать еще не успел, так что, помотав головой, пошел на кухню – ждать, когда меня покормят.
Мышь как-то меланхолично стала перетаскивать пакеты из прихожей в кухню, где сгружала их прямо на стол. Вот ведь свинья, а не женщина! Дьявол ее покусай!
Наказание за правдивые мысли тут же вдарило болезненной волной по телу. Хаискорт! Но ведь я прав! Свинство же... с пола - на стол! А до этого вообще неизвестно, где эти мешки валялись…
Мышь тем временем спокойно вынула из горы грязной посуды одну тарелку и одну ложку, включила воду и быстро их помыла. Поставила на свой край стола и нырнула в шуршащую гору.
Марбхфхаискорт! Я не понял! Мало того, что даже свободного уголка на столе, где с едой притулиться, не осталось, так она и посуду только на себя одну помыла? И что? Кормить меня здесь тоже не собираются?!
- Слушай, ты бы пакеты свои со стола убрала, а? А то где я... мы есть будем?
- А мне не мешают, - абсолютно равнодушно пожала плечами мышь, доставая из мешка банку и выливая из нее к себе в тарелку что-то вкусно пахнущее настоящим мясом.
Я сглотнул голодную слюну, с тоской посмотрел на грязную посуду в раковине. Вспомнил воздух свободы и то, что я собирался тут прижиться… И еще попробовать соблазнить эту… это… черти ее… Жрать хочется, сил нет, и пахнет вкусно, аж мышцы в животе сводит.
Сделав огромное усилие над собой, встал, ополоснул одну тарелку и ложку и пододвинул под нос мыши.
Та подняла глаза, оценила мою кислую физиономию… опять хмыкнула, но как-то мрачно, и пробормотала:
- Что-то это все мне неуловимо напоминает… дежавю, блин…
Но вкусного в тарелку положила.

Поев, я принялся выковыривать из зубов мясо, раскачиваясь на стуле и вытянув вперед ноги. На глаза попалась картинка с рисунком про кастрюлю.
- Слушай, ты меня совсем за идиота держишь, да? Подписала вон все…
Мышь в это время явно думала о чем-то своем, поэтому отреагировала не сразу:
- Чего? - она нашла взглядом свои художества. - Ну, а кто тебя знает… Ты все понял, что там написано? – и, не дожидаясь ответа, опять уплыла в свою мысль, не обращая на меня внимания.
- И что написано, и что нарисовано… и не только на кухне! – вспылил я.
Меня просто бесило ее спокойствие и полное отсутствие хоть какой-то реакции. Ну да, не все женщины сразу бросались мне в ноги, но полного равнодушия ко мне еще никто не испытывал! Это… задевало! И, судя по радостно запиликавшему миадерпиану, унижало…
Пару минут она не реагировала, потом резко подняла глаза.
- Ты что, лазил в мастерскую?
До того, как она задала этот вопрос, я себя виноватым абсолютно не чувствовал. Это она виновата - картинку заманушную на дверь прилепила, я на нее и повелся, как ребенок. А уж учитывая то, что я там нашел, абсолютно был уверен, что являюсь пострадавшей стороной.
Но вот взгляд мыши говорил об обратном... О том, что она разозлилась. Ну и плевать! Черти всех тут забери... Я тоже зол!
- На меня никогда… никто... не смел... Меня никогда... никто... так... Хаискорт! Меня никто так не унижал, как ты!

Дальше наступила пауза в несколько секунд – мышь, черти ее поимей, молча смотрела в пол. Потом она встала и оглядела меня все тем же спокойным взглядом, только сейчас это спокойствие было каким-то неприятным:
- Я тебя не унижала, - очень тихо произнесла она, медленно и четко выговаривая слова. - Я тебя вчера впервые увидела. И жалею об этом с того момента почти непрерывно. Тем не менее, я все же пыталась помочь. А унижал ты себя сам, лелея свое раздутое самомнение и принимая на его счет любое слово или действие, не восхваляющее тебя, великого. Отсутствие здоровой самоиронии - первый признак идиотизма. Второй признак - желание нагадить там, где тебе пытаются помочь.
Высказалась, вся такая гордая, и вышла. Слышно было, как хлопнула дверь. Ну конечно, марбхфхаискорт! Помчалась проверять, что я там трогал из ее драгоценного хлама.
Вылетела она оттуда минуты через три, с тем самым корытом, в котором я утопил ее художества. Открыла дверь в туалет и ярко-синий раствор с ошметками раскисшей бумаги был слит в унитаз. Там ему и место!
Раскачиваясь на стуле, я большую часть действий скорее прослушал, чем увидел.
Потом мышь прошла в ванную, там оставила пустое корыто и резиновые перчатки, в которых с корытом бегала. Ну и вернулась на кухню, сверлить меня тяжелым взглядом.
- В общем, так, - наконец произнесла она очень спокойно и сухо. - Ты либо неисправимый пакостник, либо идиот. В твоем распоряжении была вся квартира. Я не против того, чтобы ты ел, спал, читал, смотрел все, что захочешь. Требовалось одно: не лезть туда, куда я лезть запретила. Потому что там полно опасного оборудования, потому что ты мог по незнанию испортить многодневный труд, потому что это место, где я работаю, – мышь всмотрелась в меня еще внимательнее. - Я не терплю там никого постороннего. Даже друзей, даже мужчин, с которыми поддерживаю близкие отношения. Тебе я прямо запретила туда входить. Теми самыми художествами, которые понятны и дебилу.

Она перевела дух.

Мужчины, дебилы, пакостник… Марбхфхаискорт! Похоже, я ее сильно разозлил. Непонятно только, чем – я же даже мстить ей не стал, просто порвал эту глупую картинку и вышел.
По мере того, как на меня выливались все эти претензии, голос мыши становился все холоднее. Еще раз осмотрев меня с ног до головы с таким выражением, словно в ее кухню влезло какое-то мерзкое насекомое, она продолжила:
- Но ты или не понимаешь, или делаешь назло. В любом случае, идиот ты или вредитель, убыток двойной: сначала нагадишь, потом тебя за это еще и наказывать надо. Тратить силы, время и нервные клетки, следить, проверять, запирать и прятать. Никакого удовольствия от избиения кого бы то ни было я не получаю, наоборот, мне это неприятно. Как объект для половых игрищ ты меня тоже не привлекаешь ни разу. Так с какой стати я должна ломать под тебя свою удобную и счастливую жизнь? Решать твои проблемы, кормить, одевать, обзаводиться той пакостью, которую ты нашел в интернете? У меня друзья, которым надо будет как-то объяснять твое присутствие. Мужчины, в конце концов. Еще можно было бы повыворачивать мозг на тему простого человеческого сочувствия, если бы ты вел себя, как нормальный... человек, понимающий элементарные правила. А так, извини, этот геморрой не про меня. Я не настолько добренькая. Как вызывается твое светлое начальство? Отвечай!
Хаискорт! Не слезая со стула, я обреченно махнул рукой в сторону ванной.
- Ошейник у тебя там мой валяется, в тряпках грязных, вместе с поводком. Вот на нем кнопка вызова...

Опубликовано: 25.10.2014 / просмотров: 1662

ЗАЖГИ ЗВЕЗДУ!

Зажги звезду (56 оценок, среднее: 1,00 из 1)
Загрузка...

 

« предыдущаяследующая »


Не будь жабой! Покорми музу автора комментарием!

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Чтобы вставить цитату с этой страницы,
выделите её и нажмите на эту строку.

*

Музу автора уже покормили 16 человек:

  1. Замечательно! Не очень умею выражать словами впечатления, но то что прочитал на двух страницах привлекает и затягивает. Так и тянет иносказательно повторить судьбу птички из пословицы: коготок увяз — всей птичке пропасть). Продолжаю «вязнуть»

    0

  2. Ну вот болью его не воспитаешь, а вот тем отношением как к нему Алена относится вполне. вон как проняло, аж зубы сводит. Хотя она к нему так вполне нормально относилось Может вот так и надо было его перевоспитывать Возможно тут все и получится, как их Светлые хотят. Да самомнения у него хоть отбавляй, какое раздутое эго надо сказать) Может ему и полезно, чтобы к ниму относились как Алена Владис вон ее дурой считает тупой, хотя судя по всему она наоборот умная. Ну ничего, что-то мне говорит что его не заберут и воспитание только начинается)))

    0

  3. Какой свинтус! Не зря его решили перевоспитывать. Я полностью согласна с чувствами и мыслями Алёны. Авторы молодцы, прекрасно визуалезировали героев, читая невольно примеряешь каждую роль на себя.

    0

  4. М-дяяяя…. Какой заносчивый демоненок! Странная история, очень странная…

    0

  5. Да, битьем это не воспитывается. Нужна трудотерапия: мыть, стирать, готовить, убираться и т.д. и тп

    0

  6. Демон? Самоирония? Пффф, смешно! ГГ его похоже так перевоспитает, что все светлые сдохнут от зависти х)
    Спасибо)

    0

  7. «Недоразумение с градусником, который заклинит, причем навсегда». Это сильно. Вопрос, в каком положении лучше градусники клинить «вкл» или «выкл». Написано весело, очень. Но как-то грустно, множество мужиков темные… с градусниками. Где генофонд брать будем?

    0

  8. Как восхитительно она позаботилась о госте))) «Зубы»)))
    И как замечательно отчитала в конце… мммм…

    0

  9. А вчем различие светлых и темных войнов? Если и те и другие любят доставлять боль? Или я что то не поняла.

    0

  10. Но ведь мышь же страшная… и тупая к тому же. Даже четко приказать, куда и как ложиться — и то не может… Ну не дура ли?!

    Как то уж очень не почтительно он думает о своей новой хозяйке, интересные отношения у них намечаются :)

    0