Пробуждение оказалось приятно незапланированным: паланкины уже вернулись к дворцу, где на специальной площадке ждали флайеры, готовые отнести нас наверх. То есть, спали мы не два, а все три с половиной часа, и мой организм отнёсся к этому вполне благосклонно. Правда, необходимость глотать очередной энергетик никуда не делась, но жизнь, определённо, стала более сносной. Вылезая наружу, я, в который раз, порадовалась тому, что Грасс не успел насочинять никаких подробностей своих похорон, и они прошли в нормальное время и в нормальном режиме - никаких подскакиваний ни свет, ни заря.
Перефразируя известное выражение, мы, прямо с похорон, окунулись в подготовку к коронационному балу. Лично я, как была в траурном наряде, не переодеваясь, принялась носиться по этажам, отслеживая этапы подготовки к завтрашнему торжеству.
Площадку для флайеров – освободить полностью. Арки украсить вымпелами цветов новой императорской династии – синим и белым, никакого алого! Десять залов для развлечения и танцев – проверить освещение и обработку полов антискользящими составами. Помост для собственно коронации - убедиться, что оба трона стоят на месте. Короны тут же… Ага, вот и недосмотр: поменять подушки с красных на синие. Опробовать подъёмник – новый дедуля тоже не слишком хорошо держится на ногах. Освещение, размещение невидимых гвардейцев. Мантии… Где, Плорад всех пожри, мантии?!.
Снова бальные залы – проверить, как выглядит починенная мебель.
Починенная – потому что мы вырвали из цепких ручек аристократов то, что было украдено из дворца в ночь смерти Грасса! Эктор решил всё элементарно: пустили очередной слух, что, якобы, оставшиеся в живых гвардейцы будут обходить дома тех, кто числился в списках гостей, и искать пропавшие вещи. Те, что найдут, вернут во дворец, воров строго накажут, а стоимость ненайденных вещей разделят между всеми гостями, приплюсовав огромный штраф. И все поверили. И не просто поверили – запаниковали!
Каким образом охранники искали бы что-то – Всевидящий знает, но необразованность местной аристократии и дурная слава гвардейцев императора сделали своё дело: перепуганные воришки начали подбрасывать «сувениры» обратно, к дворцу. У подножия цитадели, где, как все знали, отродясь не стояло охраны, начали находиться пропажи. Управляющий замком расцветал на глазах, проникаясь уважением к мудрости нового императора, краснодеревщики чинили ободранные предметы интерьера, торопясь успеть к балу, а я сбивалась с ног, пытаясь организовать всё не хуже, чем это было при прежнем императоре, и потихоньку проникаясь отвращением ко всевозможным обрядам и ритуалам.
Уже поздним-поздним вечером я, обойдя всё, что было можно, раздав похвалы и моральные затрещины, вернулась в свой кабинет и упала в кресло, мечтая о чашке кофе. Всё тело ныло от усталости, и я почти невольно вспомнила о волшебных руках Маугли, о том, как он, бывало, делал мне массажи. Почему-то сейчас эти воспоминания казались особенно горько-яркими, как иллюстрации к истории прошедшего счастья.
Я прикрыла глаза на несколько секунд и позволила себе ослабить барьер, за которым пряталось всё, что относилось к Вайятху. Тут же захлестнуло волной тревоги, страха и разочарования: три дня прошли, и ни один из них не принёс никаких вестей о Маугли, как будто он растворился где-то за пределами этого чудовищного дворца, порабощающего тех, кто имел несчастье очутиться в нём.
Я снова, как мантру, повторила доводы, что крутились в памяти, помогая держаться, делать своё дело, и не искать лягушонка: он свободен. Наконец-то свободен. И волен жить так, как ему захочется. Между прочим, волен вовсе больше никогда не встречаться со мной, если ему не захочется. И это только моя проблема, что при одной мысли об этом, тут же начинает спотыкаться сердце, а перед глазами всё расплывается. Моя печаль, не его… У него должно быть всё хорошо.
Борясь с собой, я всё-таки пошла на компромисс, и позвонила в дом на пляже. Не самому Маугли, а просто в дом, рассчитывая, что кто-нибудь из слуг ещё не спит, несмотря на поздний час. Так и вышло: мне ответила сама Мария. Обрадовавшись, я неосмотрительно спросила её, как они пережили последние события, а дальше минут пятнадцать не могла вставить ни одного слова: изнервничавшаяся горничная буквально завалила меня эмоциями, переживаниями, догадками и потрясением от того, что брат «сагата Эдора» стал императором.
- Уму непостижимо! Ведь этого не может быть? – спросила она меня, наконец.
- Увы, может, - подтвердила я. – Именно так и случилось. Мы и сами ничего подобного не ожидали… Ну, раз так захотел покойный правитель, нам остаётся только выполнить его волю.
Мария недоумённо покачала головой, поджав губы. Похоже, поскольку она знала нас лучше, чем всё остальное население, ей не верилось, что такие «обыкновенные» люди могут вдруг в одночасье стать во главе Мирассы. Воистину, нет пророка в своём отечестве! Впрочем, успокаивать её и убеждать в том, что Эктор способен справиться не с одной планетой, а и с парой, особенно, если позовёт на помощь кое-кого, мне было некогда, поэтому я просто перешла к тому, зачем, собственно, позвонила.
- Мария, я хотела узнать, а где сагат Маугли?
- А, этот ваш мальчик? – в голосе старшей горничной явно прорезалось неодобрение. – Не знаю, он ушёл.
- Ушёл? – уже не пытаясь скрыть страх, переспросила я. – Куда ушёл? Когда?!
- Да дня четыре назад. Как привёл его этот охранник императорский, он закрылся с ним в комнате, и до самого утра они сидели вместе. Всё разговаривали о чём-то… Я несколько раз подходила к двери, беспокоилась. И всё голоса слышались. А потом, уже утром, смотрю - он у входной двери. Я его спрашиваю, мол, куда собрались? А он мне отвечает: «Полечу к друзьям. Не ждите». Я и говорю: «Куда к друзьям-то, далеко?» А он: «Да, далеко, очень далеко, в горы. Можно только на флайере добраться». Я ему: «А что отвечать, если будут спрашивать о вас?» Он говорит: «Так и отвечай, мол, улетел, и всё. Передай, что я благодарю всех и прошу не беспокоиться». Вот такая история с вашим мальчиком!
Я застыла, глядя невидящими глазами на взволнованное лицо горничной.
Улетел… Всё-таки улетел. Ну да, понятно - старые эмоции стёрли, а новых просто не было. Видимо, единственное, что он смог придумать, это покинуть дом на пляже и отправиться… К кому он мог отправиться, кого считал друзьями даже после процедуры смены установок? Собственно, понятно, кого, - полосатый бугай, как живой, встал у меня перед глазами. Наверняка, Маугли у них. Остаётся надеяться, что ему там будет хорошо, и он вправду найдёт много друзей, готовых полюбить его.
Мария что-то сказала, и я с усилием заставила себя сосредоточиться на её словах.
- Что?..
- Я говорю, может, вы заберёте его?
- Кого?
- Да гвардейца этого! Он тут до смерти всех служанок уже перепугал!
Я захлопала глазами.
- А гвардеец жив?!
- Да живёхонек, о чём я вам и говорю!
- Но почему он остался у вас?
- Не знаю… Ну, сагат Маугли, когда улетал, сказал, что оставляет его защищать нас. Как-то так выразился: мол, мало ли что… Время смутное, непонятное. А чего непонятного-то? Сагат Эктор теперь император, кто нам что может сделать? Смешно прямо…
Я слушала Марию, округлив глаза. Это что же выходит, Маугли ухитрился как-то обойти приказ самого Грасса?! Избавил гвардейца от необходимости подчиниться распоряжению умереть вслед за хозяином? Или арх-генерал сам успел разрешить этому солдату жить дальше, как тем тридцати, что состояли в охране Карии и Эктора? Снова одни вопросы…
- Так что, заберёте вы его? – повторила Мария.
- Да, заберу, - ответила я. В конце концов, ещё одни рабочие руки, ноги и голова, пусть почти без мозгов, никому здесь не помешают. – Завтра пришлю за ним кого-нибудь. Предупредите его, хорошо?
- Да, спасибо. Предупрежу, - закивала горничная. – А когда же вы-то сами появитесь?
- Ох, не знаю, Мария, - с тоской ответила я. – Тут ещё эта коронация… Потом, наверное, отпрошусь, чтобы хоть выспаться.
- Да уж, прилетайте, хоть на пару часиков, - Мария плотоядно облизнула губы. Яснее ясного, что она предвкушала, как будет расспрашивать меня о событиях во дворце… Эх, судя по всему, домой можно будет вернуться ещё не скоро.
Попрощавшись, я отключилась. Вифон выпал из внезапно ослабевших пальцев.
Значит, когда я ждала подспудно звонка, сообщения - ну, хоть чего-нибудь, чтобы знать, что он хочет видеть меня, - Маугли был уже, Всевидящий знает, где. Горы на севере - это и вправду далеко…
Конечно, знала, что так может быть, знала - но гнала от себя подобные мысли, надеялась… На что, спрашивается, надеялась? На приятные воспоминания, связавшие нас? Но вряд ли ему действительно приятно вспоминать свою жизнь теперь. Как он постоянно ублажал тех, кого не выбирал и, на самом деле, не любил. Это явно не те воспоминания, на которых захочется строить что-то новое. И этот побег вполне в духе Маугли: избавиться от травмирующей ситуации, не обостряя отношений. Ничего не выясняя, никому ничего не предъявляя, никаких претензий, никакой обиды, - просто взять и уйти.
Всё логично, ожидаемо и даже замечательно, ведь он принял решение сам, сам и выполнил его. Но почему же так больно-то… Как будто в душу плеснули жидким азотом, и теперь она, застывшая, трескается на кусочки. И воздух стал тяжело вдыхаться, словно загустел.
Я заставила себя встать и выйти из кабинета. В смежной комнате ждала свита, не спавшая вместе со мной.
- Сагат Бельори, будьте так добры, достаньте мне коронационную речь императора, - собственные слова казались мне сухими и колкими, как пустынные растения. И падали они в окружающее пространство с каким-то неприятным отзвуком, как эхо шагов в пустой комнате. – Нужно ещё раз проверить время, когда необходимо будет открыть двери… Сагат Меррир, а вас я просила составить список гостей от других рас, проживающих на Мирассе. Вы сделали это?
Названные господа зашевелились, полезли в свои блокноты и вифоны.
Изначально это была идея Эдора: пригласить на коронационные торжества представителей туземцев. Мне такой ход показался не слишком удачным, поскольку аристократия заведомо не считала аборигенов ровней себе, но новоявленный император брата поддержал. Сказал, что неизвестно, насколько он может полагаться на элиту мирасского общества, возможно, что не может вообще. А полосатые туземцы уже давно стали нашими союзниками, и теперь наступило то самое время, когда мы могли показать им, что не забываем друзей. Я пожала плечами и не стала напоминать, что если бы не Мирасса, толку от этих наших «друзей» не было бы никакого.
В результате, в северные горы отправили десять приглашений на коронацию, а я сделала себе пометку поговорить с кем-нибудь из представителей аборигенов об их жрецах. Если у Вайятху были настолько сильные и могущественные шаманы, что мешало полосатым горцам иметь таких-же, а то и лучше? Возможно, они тоже умели общаться с Мирассой… Если бы нам не смогла помочь целая планета избавиться от сотен тысяч тел, спрятанных под землёй, то нам оставалось только признать собственное поражение.
Но все эти умные мысли и намерения сейчас остались где-то далеко. Мне понадобились имена туземцев с Северных гор, чтобы узнать, приедет ли в столицу наш общий знакомец, с которым мы встречались на Второй. По крайней мере, был шанс, что он сможет сказать мне что-то о Маугли…
Мои помощники нетерпеливо завозились, намекая, что руководительнице, то есть, мне, пора отмереть и заняться делом. Предкоронационная суета продолжилась, - умирание от дыры в груди, проделанной известием о том, что я больше не нужна Маугли, откладывалось на потом. Когда будет время…

День, когда Эктор и Кария стали первой коронованной парой, и произошла смена династии (по крайней мере, для всех, кто не был посвящён в тайну Грасса), прошёл для меня в каком-то тумане. Я и потом могла вспомнить только какие-то отдельные отрывки: толпа, волнующаяся перед воротами коронационного зала, приглушённый шум голосов, создающий томительную атмосферу ожидания чего-то тревожного или нежеланного.
Мы, - те, кто готовили торжество, - были уже внутри, рядом с помостом. Старикан, который должен надеть короны на новых правителей, внезапно забыл о своём меркантильном интересе, и шёпотом постоянно спрашивал меня, волнуясь:
- Я хорошо выгляжу?.. Мне нужно быть безупречным! Это ведь вам не простая церемония, это история! Мы с вами, дорогая сагите Вайберс, прямо здесь и сейчас творим новую историю! Я просто обязан быть безукоризненным, ради потомков!
Мне пришлось успокаивать его, уверяя, что он достаточно хорош для любых исторических событий, а не только какой-то коронации. Старик вздохнул с облегчением, но на лице у него всё равно отражалось напряжение, которое сейчас испытывала, наверное, вся Мирасса: что-то грядёт…
Тем не менее, когда Эктор и Кария появились на помосте, дедуля совершенно овладел собой, и ритуальные вопросы произносил неожиданно звучным, хорошо поставленным голосом, внушив мне невольное уважение. Дождавшись ответов, старец взял венец с синей подушки и возложил его на преклонившего колено Эктора. ГИО-стратег был необыкновенно хорош в сказочной императорской одежде, сплошь расшитой драгоценными камнями. Несравненный красавец казался сошедшим прямиком со старинной картины, изображающей идеального рыцаря. Я слышала, как ахали и перешёптывались в толпе гостей женщины. Что ж, одна победа уже была у нас в кармане: красивому правителю проще простить какие-то ошибки.
После Эктора пришёл черёд Карии: она тоже опустилась на одно колено, давая возможность дедуле возложить на неё узенький золотой венчик. Конечно, она была далеко не так хороша, как её супруг, но тоже выглядела вполне сказочно: в парчовом белом платье с длинным шлейфом, с которым управлялась неожиданно легко и непринуждённо. Принцесса держалась спокойно и так величаво, словно с детства ожидала именно этого момента, и готовилась к нему. Если бы я не видела собственными глазами, как она упала в обморок на пороге кабинета Грасса, я бы не поверила, что назначение императрицей её вообще взволновало.
Коронованные по всем правилам особы встали и повернулись к толпе. Наступил момент истины: будут ли их приветствовать или нет? Завещание завещанием, но ожидания и сомнения, которые мучили всех, здесь присутствующих, могли сыграть с венценосной четой дурную шутку. Эктор, кажется, мгновенно уловил настроение толпы и внезапно начал говорить свою коронационную речь. Вообще-то, по плану он должен был сделать это шестью минутами позже, после бурных приветствий и ухода дедули с помоста. Но, видимо, эмоции зрителей таковы, что стратег предпочёл не ждать назначенного времени.
- Дорогие мои подданные и соотечественники! Думаю, что имею право так называть вас, потому что теперь мы стали именно соотечественниками. Я бесконечно рад видеть здесь вас всех, потому что хотел бы поговорить с вами о нашем общем будущем, о будущем империи…
Слова и фразы, гладкие, округлые, греющие душу и зовущие куда-то ввысь, так и сыпались, заставляя людей внизу сопереживать молодому императору, смеяться, плакать и надеяться вместе с ним. Если в начале речи я ещё сомневалась в успехе, то к концу её была совершенно спокойна: Эктор завоевал их. Придя на церемонию, они ещё не знали, чьи они, но теперь стало совершенно понятно, что каждый из присутствовавших на церемонии, стал человеком императора. Я невольно поражалась искусству стратегов, способных так легко завоёвывать сердца. А ведь говорили, что они должны внушать страх…
Помню, что выхватила взглядом в толпе лицо Эдора, идущего рядом со Скроссом и Линной. Моя дорогая подруга была необыкновенно хороша в традиционном платье для коронации, оно подчёркивало её шикарный бюст и великолепные золотые волосы, уложенные в немыслимую причёску. Кажется, в этом невеста стратега номер один ухитрилась перещеголять даже новую императрицу, поборницу всяческих традиций.
Линна стреляла глазками по сторонам, то ли кого-то выискивая в толпе, то ли просто оценивая возможных соперниц, и при этом крепко держалась за локоть жениха, явно не собираясь отпускать его ни при каких обстоятельствах. Скросс, наряженный в негнущийся камзол, выглядел необыкновенно довольным, как человек, вытащивший счастливый билет. Пожалуй, таким счастливым я его видела впервые. У меня промелькнула мысль, что теперь вложения в курорт, пожалуй, удвоятся, если не утроятся, и тут толпа аристократов, текущая во дворец, подхватила Эдора и его спутников, и унесла от меня прочь.
Следующее воспоминание относилось уже к балу. Пары кружились в строго регламентированных танцах, и опять жутко мешало дурацкое платье-песочные часы, задирающееся и цепляющееся за всё подряд. Я скользила между гостями, отвечая на вежливые кивки тех, кто узнавал меня, и провожаемая недоумёнными взглядами тех, кто меня не знал. Впрочем, таких было мало, и к концу праздника, судя по всему, вообще не осталось. Слава особы, весьма приближённой к новому императору, уже бежала впереди.
Сама царственная пара восседала за специальным столом, вокруг которого стояли живым щитом все оставшиеся гвардейцы, получившие приказ стрелять на поражение, если кто-то попытается причинить вред императору и императрице. Охрана была невидима, но от этого не менее эффективна. Эктор казался сдержанно-весёлым, Кария – сдержанно-величавой, всё, как полагается добрым правителям. К ним потихоньку выстраивалась очередь желающих пообщаться. Я с облегчением перевела дух: похоже, новые хозяева Мирассы будут пользоваться популярностью у своих подданных. Хорошо бы, хоть поесть им дали…
Каюсь, - я опять оставила несколько неприятных минут Линне, хотя и не желала этого. Просто мне нужен был Эдор, а найти стратега отдельно от его невесты было просто невозможно! Пришлось подойти к ним открыто, сияя широчайшей улыбкой. Дорогую подругу немедленно перекосило настолько заметно, что Скросс, стоявший тут же, слегка наступил на ногу дочурке, делая вид, что осматривает зал.
- Добрый вечер! Надеюсь, вам тут нравится? – осведомилась я у Линны и, не ожидая ответа, попросила стратега номер один. – Можно тебя на минуту?
- Нет, - отрезала подруга.
- Да, - одновременно с ней ответил мачо.
Мы с ним отошли на пару шагов, не теряя из виду Линну, которая цветом сравнялась с красными пиолисами, цветущими рядом в огромном вазоне. Я быстро рассказала Эдору о своих мыслях относительно жрецов у полосатых туземцев и спросила, где они – до сих пор мирассцы так и не попались мне на глаза. Оказалось, что миролюбцы, отстояв процедуру короноположения, удалились одними из первых, и на бал вообще не пошли. Но, слава Всевидящему, у мачо имелся способ связаться с ними. И я, краснея не хуже Линн, попросила его узнать что-нибудь о Маугли. Стратег нахмурился и спросил:
- Всё-таки сбежал?
Я слабо улыбнулась. Мачо как-то резко вдохнул и бросил:
- Вот дурак…
Меня удивила его резкость, и я решила вступиться:
- Он, наверное, просто растерялся… Мне, собственно, ничего не нужно. Просто знать, что он в порядке, понимаешь?
- Да, - стратег номер один решительно повернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза. – Я найду твоё недоразумение, не беспокойся. Хотя, это так странно, неужели Тео… - и мачо замолчал, запнувшись.
- Что – Тео?
- Ничего, похоже. Короче, поговорю, найду и сообщу, хорошо?
- Да, спасибо, - я с облегчением улыбнулась. – Мне надо бежать, там ещё пара проверок висит…
Уходя, я не оборачивалась. Честное слово, зацикленность Линны на женихе просто пугала, и я не хотела видеть, что она ещё выкинет.
Мне вдруг вспомнились слова Эдора: «Мы всё равно будем с тобой общаться, и Линне придется смириться с этим». Что ж, даже если я потеряла любимого, друг у меня все-таки остался. Эта мысль грела меня до конца бала, который слился в одно непрерывное блестящее и благоухающее кружение.
Последним чётким воспоминанием этого дня была внутренняя площадка наверху замка, и флайеры, один за другим взмывающие в чёрное небо. Приём закончился, я проводила всех гостей, сосредоточившись на том, чтобы стоять прямо и не показывать, что у меня подкашиваются ноги. И вот – стартовал последний флайер. Я со своей, вновь собравшейся, свитой ещё успела вернуться в залы и убедиться, что слуги торопливо убирают со столов. А потом меня внезапно накрыла глухая чернота, в которую я просто провалилась, без всякого предупреждения.
Потом оказалось, что я потеряла сознание от перенапряжения и усталости, не помогли даже энергетики. Когда я вдруг свалилась на пол, приставленный ко мне гвардеец, не мудрствуя лукаво, подхватил моё тело на руки и отнёс в медкабинет Грасса. А там дежуривший медик осмотрел меня и прописал курс укрепляющих инъекций и покой. Много-много покоя.
Возможно, именно спокойствия я бы так и не дождалась, но той же ночью на Мирассу начали прибывать ГИО-изменённые: первую партию привёз лично Вигор, и там была почти вся команда Эдора, который лично встречал их на космодроме, услав в синюю даль всех работников служб досмотра. Пусть прилетевших пока было не так много, всего четыре человека, но они сделали главное: подменили нас и перехватили часть нашей ноши, а мы получили необходимый нам отдых. Ну, по крайней мере, некоторым он точно был совершенно необходим.
Я проснулась только сутки спустя, и долго изумлялась тому, что можно столько спать. Но факт оставался фактом: я проспала двадцать четыре стандартных часа, и поэтому пропустила массу событий. В курс дела меня вводила Лавиния, которая первой нашла время навестить меня в медблоке.
- Я так рада, что ты выспалась! – щебетала златовласка, поправляя моё одеяло, лепестки цветов, стоящих рядом с моим изголовьем, контейнер с обедом, торчавший перед моим носом на выдвижном столике, и снова теребя моё одеяло.
Это было так не похоже на то, как обычно вела себя Лавиния, что я не удержалась и спросила:
- Лави, ты в порядке?
- Да, в полном, - отозвалась златовласка, пряча глаза. – Ты знаешь, тут столько всего случилось! Прилетели Вигор и остальные наши мальчики, теперь всем нам будет проще. Эдор собирается отмечать свадьбу здесь. И Скросс согласился! Представляешь? Линна не в восторге, зато какая реклама курорту будет, представляешь? Я начала составлять туристическую программу для гостей, по самым интересным местам Мирассы. Мы рассчитываем, что они полетают, посмотрят и потом будут всем рассказывать. Своего рода бесплатные рекламные агенты.
Лавиния вздохнула и продолжила.
- Вигор вообще в полном восторге от этой планеты! Он называет её заповедником непуганых генетиков и норовит поселиться в склепе, где лежат тела императоров.
Я шевельнулась.
- Лави, а он видел этих Вайятху? Которых нам подкинули?
- Да, бросил один взгляд.
- И что сказал?
- Ну… сказал, что в жизни не видывал такого количества невменяемых гуманоидов. И надеется больше никогда не видеть.
- В смысле – он не станет им помогать? – упавшим голосом спросила я.
- В смысле, он сделает всё, что сможет, но там работы на несколько лет, как минимум. А пока он посоветовал организовать гуманоидный детский сад и заботиться о них хорошенько.
Я только вздохнула. Очень хотелось прямо сейчас встать и бежать к подкидышам, но у дверей стоял гвардеец, - кстати, тот самый, которого, по моей просьбе, забрали из дома на пляже, и который теперь заменил мне всех остальных, - а он не даст ни одного шанса нарушить предписания доктора, в этом я уже убедилась. Придётся ждать, пока не пройдут назначенные мне часы отдыха, а их оставалось ещё восемь.
- А Эдору удалось поговорить с нашим знакомым туземцем? Есть у них жрецы, которые могут общаться с Мирассой?
- О, да! – Лави оживилась. – Есть! И они прислушались к брату, - он успел свозить одного из них в казарму и показать, что там творится. Они обещали воззвать к Мирассе и попросить помощи.
- И что? Воззвали?
- Наверное, - златовласка пожала плечами. – Это было-то всего часа четыре назад, думаю, они ещё не успели всё сделать. Но обещали поторопиться! Времени уже нет, разложение идёт. Хотя Эктор и смог понизить температуру в казармах почти до нуля, но этого всё равно мало, чтобы остановить процесс, так только, притормозить…
Я опять вздохнула. Хорошо бы Мирасса прислушалась к своим детям, иначе вообще непонятно, как быть. И замуровывать казармы нельзя, и так оставлять – тоже нельзя. Клин, куда ни кинь…
Помолчав, я спросила то, что хотела знать больше всего, но отчаянно боялась спросить.
- Лави, а Маугли… О нём известно хоть что-нибудь?
Подруга потупилась и снова принялась поправлять на мне одеяло. Следя за её порхающими движениями, я подумала, что Эдор ничего не смог узнать. Или что лягушонок так и не добрался до Северных гор – авария, несчастный случай… Поэтому, когда она ответила, продолжая рассматривать складки на постельном белье, я сначала обрадовалась.
- Известно, хотя… Понимаешь, он действительно прилетел к тому туземцу, о котором ты говорила. Его очень хорошо встретили там, оказалось, что Маугли – сродни ожившей легенде, почти чудо… Но он не остался там. Прожил пару дней и ушёл.
- Куда ушёл? – шёпотом спросила я.
- Никто не знает, - виновато ответила златовласка. – Он просто заявил, что уходит в лес, никого не позвал с собой, ничего не взял. Ушёл, как был, - с пустыми руками. И с тех пор его никто не видел.

Опубликовано: 14.12.2015 / просмотров: 1922