Я рядом 2

Айре шел по коридору, стены качались, пол шел волнами. Каждый вдох отдавался ножевой болью в груди, левая нога подламывалась, в задницу, казалось, вбили раскаленный штырь. Во рту было кисло и мерзко, накатывали волны тошноты. Айре боялся, что его вырвет прямо здесь, на начищенные сапоги хозяйки. Он скосил глаза влево. Она тащила его, сжав губы в узкую злую полоску, на виске блестела капелька пота. Черт, она была слишком маленькая и худенькая для такого дела. Айре взял ближе к стене, оперся о нее рукой, стараясь опираться на правую ногу. Хозяйка поглядела на него снизу вверх, кивнула одобрительно. Айре показалось, что проклятый коридор был длиной с проспект Ан-Тиат. Но, увидев круто уходящую вниз лестницу, Айре понял, что коридор был не так уж и плох. Они остановились, глядя вниз, на выкрашенные в бурый цвет ступени, тяжело дыша.
- Госпожа, станьте справа. Я обопрусь о перила.
- Угу. Держись за стену. – Она перехватила его за талию, встала под правое плечо. Айре сжал пальцы на толстых каменных перилах и шагнул со ступени. Несколько раз они чуть не упали – левая нога у Айре подламывалась, и только упрямо сжавшая губы де Виалан, вцепившись в него мертвой хваткой, удерживала от падения. Сначала Айре боялся, что она его отпустит, чтобы не упасть самой, задерживал дыхание, готовясь к удару об острые углы степеней. Но руки не разжимались, маленькое твердое плечо было рядом, и лестница постепенно ползла вниз, а он так и не упал.
Когда они вышли за двери больницы, Айре жадно вдохнул холодный сырой воздух, в котором висели искрящиеся в свете газового фонаря капли влаги. Запрокинул голову, глядя в мутное, грязно-черное небо, чувствуя, как прохлада нежно касается горящих щек.
- К вон той коляске, – хозяйка махнула свободной рукой в сторону. Айре повернул голову. Коляска, похожая на толстого черного жука, поблескивала влажными боками за крыльцом. Они проковыляли метров тридцать. Айре остановился, опершись о скругленный борт, хватая воздух ртом. Хозяйка распахнула заднюю дверь, смахнула с дивана на пол какие-то пакеты.
- Давай, влезай, – она протянула руку. Айре ухватился за нее, вполз на сиденье, поджал длинные ноги. – Подожди, сейчас я вернусь – надо вещи из палаты забрать.
Ийя села на подножку, отдуваясь, смахнула рукавом пот со лба.
- Правду говорят, что рабы – очень полезная штука. Как бы я еще заставила себя заняться физическими упражнениями?
Она улыбнулась, и Айре слабо улыбнулся в ответ.
Через полчаса они остановились у двухэтажного дома в районе Золотых озер. Айре бывал несколько раз в этой части города, маленьком оазисе роскоши в самом сердце делового квартала города. Здесь строили дома для тех чиновников, чьи поместья находились слишком далеко от города, и бывших достаточно богатыми состоятельными чтобы оплатить такое жилье. Квартиры в таком доме - с огромными окнами, газоном, на котором летом наверняка цвели розы, системой центрального отопления, а, может, даже и с горячей водой, идущей из крана, должны были стоить целое состояние.
Хозяйка распахнула дверцу, оперлась коленом о скрипнувший кожаный диван и обхватила парня за плечи. Айре завозился, выбираясь из коляски, почувствовал, как в трусах стало липко и горячо. Выпрямился, она обхватила его за талию, поддерживая, и Айре с облегчением оперся о тонкие плечи, выдохнув в светлую макушку.
- Больно?
Он кивнул, скользнув щекой по гладко зачесанным волосам.
- Скажешь, когда можно идти.
Никогда еще ни один хозяин не счел нужным рассказать, куда его ведут, и что там будут делать. Айре привык казаться равнодушным, выполнял команды, вежливо улыбаясь. Или не улыбаясь – как хотел хозяин. Однажды, еще мальчишкой, он спросил у хозяина, куда его собираются вести. Потом, скорчившись в углу и закрывая голову руками, он навсегда усвоил, что раб, молча, следует туда, куда укажет хозяин, и не задает вопросов.
- Идем, госпожа.
- Нам на второй этаж, перила слева, стена справа. Куда мне встать?
Айре взглянул на нее удивленно. Хозяйка смотрела на него, чуть нахмурившись, вскинув узкий подбородок.
- Давайте справа. Я буду держаться за перила.
Она обошла его, уперлась отработанным уже движением, принимая вес. Айре отпустил крышу коляски и пошел, волоча ногу. Они долго карабкались по лестнице, отдыхая на каждом пролете, обхватив друг друга. Наконец ступени кончились. Перед Айре была кожаная, оббитая медными чеканными листьями, сплетающимися в прихотливую сетку, дверь. Хозяйка пошарила в кармане, достала ключ и отперла скрипнувший замок.
Айре заглянул в темный проем двери, повернулся к хозяйке. Та вопросительно вскинула брови, чуть улыбаясь. Айре заколебался, но это казалось важным, действительно важным. Он неуверенно посмотрел на нее, потом решился.
- Госпожа, разрешите сказать… Спасибо, госпожа.
Она пожала плечами:
- Ну, должна же я была как-то доставить свое имущество до дома.
Айре промолчал. Спасибо, что дала прокладку, спасая от мучительного стыда. Спасибо, что не побрезговала дотронуться до немытого исковерканного тела. Спасибо, что держала на лестнице, рискуя полететь по мраморным ступеням вниз. Спасибо, что сказала, куда ведет. Спасибо, что сейчас не хмыкнула презрительно, не сказала, что никого не интересуют благодарности шлюх. Он мог сказать все это, но стоял, глядя во тьму за порогом, упершись спиной в дверной косяк.
Хозяйка вошла в комнату; что-то зашипело, потолок вспыхнул, осветив валяющиеся на полу скомканную блузку и кружевные белые трусики. Она стянула грязные сапоги, и устало повернулась к Айре.
- Ну что. Входи.
Айре на пороге попытался подцепить туфлю за пятку и стянуть ее. Хозяйка едва успела упереться в стену, удерживая их обоих от падения.
- Ты что делаешь?!
- Хотел разуться…
- К черту. В зале разуешься.
Он прошаркал по нежно-сиреневому ибирскому ковру в зал, оставляя за собой мокрые черные следы. Хозяйка подтащила его к дивану на гнутых резных ножках, обтянутому серебристо-серым бархатом, и осторожно уложила набок. Стянула туфли, отшвырнув их пинком в сторону коридора, и рухнула в кресло, отдуваясь.
- Пришли. Сейчас найду постельное белье. Посижу – и найду.
Айре прикрыл глаза, откинувшись на маленькую подушку, расшитую цветами и бабочками, слушая, как колотиться пульс. Хозяйка сидела в кресле, положив ноги на низкий шахматный столик; коса у нее растрепалась, блузка выбилась из форменных брюк. Наконец, тяжело вздохнув, она встала и полезла в шкаф, вороша аккуратно сложенные на полках стопки. Вытащила лиловую простыню, плед, принесла из спальни подушку.
- Есть хочешь?
Айре покачал головой, потом опомнился.
- Благодарю, госпожа, я не голоден.
- Все равно надо. Тут у трех лекарств написано – после еды. Я купила фруктовый мусс и паштет, их жевать не надо.
- Госпожа…
- Да?
- Я не могу лежать на этой кровати, я слишком грязный.
- Ну и что? Постираем потом.
- Пожалуйста. Мне нужно помыться. Я грязный.
- Ты же ходить не можешь. Как ты собираешься мыться?
Айре не знал, как будет мыться. Но его мутило от мысли, что он грязный. Кровь, гнилая жижа, сперма – он чувствовал корку, облепившую тело – отвратительную, зловонную, он был готов ногтями сдирать ее. Он с омерзением потер руки и шею, продрал пальцами слипшиеся пряди волос.
Хозяйка подняла глаза к потолку.
- Ладно. Я поняла. Тебе нужно помыться. Ладно.
Раздеваться было легче, чем одеваться. Вскоре одежда кучей валялась на полу, а Айре в одних трусах, скользя босыми ногами по паркету и цепляясь за хозяйку и стены, проковылял в ванную.
- Только имей в виду, в кровать ляжешь раздетым. А то я завтра не встану.
Айре торопливо кивнул.
Ванна была огромная, на бронзовых ножках в виде расправивших крылья грифонов, полочки были уставлены сверкающими резными гранями стеклянными бутылочками, баночками и флакончиками. На крючке висел шелковый голубой халат с чайными розами на рукавах. Айре неуверенно оглянулся на хозяйку, взялся за трусы.
- Устоишь?
- Да, госпожа.
Она вышла, неплотно затворив дверь. Айре с облегчением выдохнул. Он боялся, что она захочет остаться, и будет смотреть, как он скребет себя, сдирая невидимые следы, пачкая кровью кремовую эмаль ванны. Он спустил трусы, держась за батарею, шагнул из упавшего на пол комка ткани. Нога поехала по кафелю и он, вскрикнув, упал на бок. Грохнула, распахиваясь, дверь, мелькнули ноги в белых носках. Хозяйка бросилась к нему, Айре услышал, как звонко ударились коленки о твердый пол.
- Все? Доволен? Ты хоть цел?
- Вы ударились.
Она осеклась, посмотрела озадаченно.
- Что?
- Вы ударились. Коленями.
- И что?
- Из-за меня.
- И что ты хочешь сказать? «Извините» или «спасибо»?
Уголки губ Айре слабо дернулись.
- И то, и другое.
- Вот и чудесно. А теперь – цепляйся за ванну, будем заползать внутрь.
Прокладка выпала, и кровь размазалась по кафелю бледно-красными штрихами. Айре покраснел, сжимая ноги, стараясь не смотреть в невозмутимое усталое лицо за плечом. Хозяйка ничего не сказала, просто подхватила Айре под руку, помогая опереться на бортик. Она поддерживала Айре, пока он не влез в ванну, открутила кран и набросила ему на пах полотенце. Айре благодарно кивнул, вытянул ноги и откинул голову. Хозяйка уселась на бортик, покачивая ногой. Теплая вода с шипением наполняла ванну, крошечные серебристые пузырьки собирались в черных волосках на ногах и руках. Айре провел ладонью по бедру – облачко пузырьков, кружась, взмыло вверх и растаяло.
- Не горячо?
Он покачал головой, щурясь от удовольствия.
- Смотри, тебе нельзя в горячей воде сидеть – кровотечение усилится.
Айре посмотрел на незнакомые надписи на флаконах.
- Чем можно помыться, госпожа?
Хозяйка сняла с вентиля мочалку, вылила на нее густую, медового цвета жидкость, вспенила, опустив в воду.
- Вот. Держи.
- Но это же Ваша мочалка, госпожа?
- И что? Она у меня одна.
- Я не могу мыться Вашей, простите.
- Это еще почему?
- Потому что я…я в…на мне…
- На тебе грязь, кровь и сперма. А это – мочалка, которой я уже смывала и грязь, и кровь, и, честно говоря, сперму. Так что ничего шокирующего не произойдет. Перестань переживать и просто мойся.
Она ткнула ему мочалку, покрытую густыми хлопьями пены. Айре взял жесткий комок, сжал в руке, глядя, как пена медленно ползет сквозь пальцы. Посмотрел на хозяйку. Она сидела с равнодушным скучающим лицом - так, словно не раба мыла, а оперу слушала.
- Что-то не так?
Айре медленно провел мочалкой по руке, потом сильнее, глядя, как краснеет кожа. Он тер жестко, до боли, сдирая с себя ту ночь, лил на мочалку мыло и скреб себя, судорожно всхлипывая – руки, плечи, грудь, живот. Мокрая повязка давила на ребра, не давая вздохнуть. Он потянулся к ногам и вскрикнул от боли. Встал на колени, по бедрам поползли розовые струйки. Он мыл пах, ногтями царапая кожу, тер ягодицы, хлопья кровавой пены падали в ванну. Остановился, облизывая ставшие солеными губы, скорчился, упершись лбом в холодный кафель стены.
Хозяйка, молча, вытащила мочалку из дрожащей руки, прополоскала, намылила и осторожно вымыла ему спину. Развязала бинты на затылке, осторожно сняла повязку с лица. Айре потрогал распухший нос, отозвавшийся на прикосновение глухой болью.
- Зажмурься, помоем голову. – Хозяйка взяла стоявший на полу серебряный кувшин.
Айре, стоя на коленях, закрыл глаза. Он услышал плеск, потом поток воды хлынул ему на голову, еще и еще. Айре фыркнул, сплевывая, капли повисли на ресницах. Руки легли ему на виски, перебирая пряди, ощупывая. Потом по коже поползла вязкая медленная струя шампуня, руки вернулись, массируя, осторожно стирая присохшую кровь и грязь. Айре стоял, зажмурившись, просто плыл по течению без единой мысли в голове, весь во власти мягких прикосновений. Хозяйка смыла шампунь, намылила голову еще раз, снова смыла. Убрала волосы с лица, повернула к себе, обхватив ладонями щеки. На секунду Айре показалась, что она его поцелует. Он распахнул глаза, глядя в тревожно-яркую зелень, и подумал, что, наверное, не против. Но хозяйка просто оттерла кровь с носа и, отодвинувшись, подала огромное полотенце. Блузка у нее намокла, облепив тело, из-под ставшей полупрозрачной ткани проглядывал кружевной лифчик. Поморщившись, она стянула рубашку, бросила в корзину для грязного белья, но промахнулась, угодив прямиком в лужу. Туда же отправились и брюки.
Вскоре Айре лежал на диване, зажав между ног свежую прокладку, укутанный в меховой плед. Хозяйка ушла на кухню и вернулась с двумя баночками и ложкой.
- Мусс или паштет?
Он посмотрел на еду и почувствовал, что его мутит.
- Простите, госпожа, я не голоден.
- Айре, знаешь, я думаю, что раз уж я видела тебя без штанов, а ты видел меня в нижнем белье, то имеет смысл несколько понизить уровень официальности.
- Что? – хлопнул глазами Айре.
- Меня зовут Ийя. Согласись, это намного короче.
- Да, госпожа. Госпожа Ийя.
- Вот. Уже прогресс. Еще чуть-чуть – и у тебя получится. Так мусс или паштет?
Айре вздохнул.
- Госпожа… Ийя. Я не смогу есть.
- Тогда мусс. Хотя бы несколько ложек. Потому что потом надо пить лекарство.
Он затолкал в себя мусс, оказавшийся, впрочем, вовсе не таким уж и плохим. Даже вкусным, наверное. Ложка, которую ему дала хозяйка, была настоящей серебряной ложкой с черенком в виде стебля лилии, начищенная до блеска.
Потом он послушно проглотил несколько таблеток, поморщившись от боли в горле, подождал, запрокинув голову, пока хозяйка смажет ему нос чем-то искрящимся из баночки. Лицо тут же стало пощипывать от магии. Хозяйка перебинтовала ребра заново, обернула вокруг упругий корсет и начала отматывать бинты для лица.
- Простите, госп… Ийя. Можно попросить у Вас расческу?
- Может, завтра?
- Если я сейчас не расчешу волосы, то завтра буду похож на пуделя. Вам не понравится.
- А в остальном у нас, значит, все отлично… - пробормотала она, но принесла расческу. Потом наложила повязку на нос и протянула Айре коробочку с восковыми на вид капсулами и салфетки.
- Все. Я иду спать. Это – свечи. Для… ты понял. Свет выключишь, потянув за этот шнурок. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Ийя… – он почти не запнулся.

Утро обрушилось на Ийю грохочущим горным потоком. Она впрыгнула под душ, ткнула Айре банку с паштетом и стакан абрикосового сока, сварила кофе, залив плиту черной пеной, дотащила Айре до уборной, пролила кофе на стол и, сунув Айре в руки горсть таблеток, вылетела за дверь в одних носках. Вернулась с первого этажа, натянула сапоги и опять ушла. Всю дорогу до Штаба она пыталась вспомнить, заперла дверь или нет. Швейцар у двери блеснул золотыми галунами, пропуская Ийю внутрь, в привычный гам и толкотню. Сновали посыльные, стрекотали печатные машинки, кто-то громко звал лейтенанта Ард-Гие, перегнувшись с лестницы. Ийя протолкнулась в коридор, поднялась на третий этаж, и с наслаждение захлопнула за собой массивную дубовую дверь, отсекая галдеж. Раздернула парчовые шторы, и мутный солнечный свет залил кабинет. Села за стол, включила лампу и взяла лежащую сбоку папку. Уже через пол часа она поняла, что просто смотрит на разложенные на столе документы. В голове было пусто и тихо, ни одной мысли. Ийя потерла глаза и легла на скрещенные руки.
- Леди Де Виалан?
Ийя вскинулась, чуть не уронив папку.
- У Вас все хорошо? – генерал де Эст, высокий, еще не потерявший былой привлекательности мужчина, смотрел на нее насмешливо и понимающе.
- Все хорошо, благодарю Вас, генерал.
- Вам нездоровится?
- Нет. Хотя да, наверное, простудилась. Сейчас очень сыро.
- Да, наверняка. Вы выглядите усталой сегодня. Может, Вы отдохнете пару дней? Можете взять материалы с собой, просмотрите их дома?
Ийя изумленно уставилась на него.
- Вы полагаете? Благодарю, это было бы просто чудесно.
- Надеюсь, это действительно будет чудесно. – Подмигнув, де Эст вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Некоторое время Ийя пыталась понять, что он имел в виду, а поняв, выругалась. Никогда раньше она не чувствовала себя так глупо. Хотя, в конечном, итоге, какая разница, почему генерал разрешил работать дома? Главное, что разрешил. Ийя собрала папки в сумку, отперла сейф, выбрала несколько личных дел и присоединила их к уже немаленькой стопке. Закрыла сейф, провернув замок-бабочку, и взвалив сумку на плечо, пошла к коляске. Тело после вчерашнего отозвалось на вес глухой тягучей болью. Ийя поморщилась, передвинула ремень повыше и, игнорируя любопытные взгляды, распахнула дверь. На улице моросила мерзость – то ли дождь, то ли снег. Втянув голову в плечи, Ийя быстрым шагом направилась к коляске. Нужно было купить еще продуктов и заехать в Академию Целительства, найти бывшую школьную подругу. Когда-то Ийе говорили, что Лиен – практикующий маг-целитель, причем неплохой.
Дома, стряхивая капли с волос, она заглянула на кухню. Служанка оттирала с плиты присохший кофе. Поздоровавшись и не обращая внимания на быстрые, бросаемые вскользь, взгляды, Ийя прошла в зал. Айре лежал на боку, глядя в огромное окно. Услышав шаги, он обернулся, приподнялся, отбрасывая взъерошенные волосы с глаз.
- Ну, как ты? – она опустилась рядом на колени, повернула его лицо к свету, рассматривая засохшие за ночь струпья. Айре лежал тихо, не шевелясь, только горячее дыхание касалось ее лица. Кстати, подумала Ийя, надо купить ополаскиватель для рта – пока не заживут швы. Она сняла с лица бинты. Опухоль начала потихоньку спадать, нос уже не выглядел картошкой, на которую наступила лошадь. Синяки вокруг глаз расцветились желто-фиолетовым, лопнувшие капилляры залили белки глаз краснотой. Ийя вытащила из сумки баночку, в которой вспыхивала тусклыми искрами бледно-зеленая масса.
- Вот. Ускоряет заживление ран, снимает отеки, уменьшает боль. Судя по цене, гарантирует прижизненное причисление к лику святых. Попробуем?
Она свернула из бинта два тампона, смочила их вязкой зеленой дрянью, чувствуя, как немеют пальцы, и осторожно засунула Айре в нос. Зачерпнув мазь, она смазала разбитый лоб, веки и переносицу. Подумав, повела жирными пальцами по приоткрытым губам, шлепнула побольше на швы. Отмотала еще бинт, смочила мазью и протянула Айре.
- Я выйду, а ты сделай сам. Или лучше мне?
Айре замотал головой, краснея, и взял тампон. Ийя вышла в спальню, вытряхнула на кровать документы из сумки. Работать не хотелось. Зевнув, она отхлебнула холодный кофе из стоящей на тумбочке чашки, забытой с самого утра. Потом вернулась в зал. Айре лежал, раздвинув укрытые пледом ноги, на лице вспыхивали мелкие зеленые искорки.
- Ну как? Не больно? Все в порядке?
Он сначала покачал головой, потом кивнул, не шевеля губами.
- Вот, я купила. Такие подойдут? – Ийя бросила на подушку черные кожаные перчатки без пальцев. Айре взял перчатки, надел, сжал руки в кулаки, повернул ладони, разглядывая серебряные заклепки. Попытался сказать что-то, но Ийя покачала головой и прижала палец к губам.
- Не вздумай. В два часа будем есть, тогда и смоем.
Вернувшись в спальню, она упала на кровать и уснула, укрывшись плюшевым покрывалом.
Проснувшись, она нашарила на тумбочке часы и поднесла их к самому носу, сонно моргая. Час дня. Господи, кажется, она начинает жить по графику, как мама грудного младенца. Ийя накинула шаль и, зябко поежившись, выглянула в окно. Выпал снег. Деревья сверкали покрытыми ледяной глазурью ветками, мостовая сияла, как начищенный паркет, и дворник уныло долбил по ней лопатой, вышибая из камней искры. Ийя заглянула в зал.
- В туалет хочешь?
В ванной Айре умылся, провел мокрыми руками по волосам, зачесывая их назад, обтер шею. Ийя ждала, сидя на бортике ванны и покачивая ногой.
Обед она притащила в зал. Купленный в кафе на углу большой бутерброд – для себя, и протертые овощи из детского питания и тефтели – для Айре. Придвинула шахматный столик к дивану, постелила на инкрустированную перламутром поверхность полотенце и расставила тарелки. Айре недоуменно посмотрел на нее.
- Вы будете есть со мной?
- Ну, я очень не люблю убирать со стола. Точнее, я вообще не люблю убирать. Так что лучше убрать один раз, чем два, правильно? А что? Ты никогда не ел за общим столом?
- С рабами – ел. А с хозяевами – не знаю, можно ли назвать это едой. Если я вылизывал сливки на…
- Достаточно, я поняла. Это не считается. Как раны?
- Спасибо, лучше. Скажите, Ийя, эта мазь – она очень дорогая?
- Ну, смотря с чем сравнивать. Если с теми лекарствами, что мне в больнице доктор дал – то очень. А если с кремом от морщин моей мамы – то ерунда.
Айре начал чертить ложкой на пюре зигзаги, аккуратно укладывая в их пики тефтельки.
- Ийя, зачем Вы это делаете?
- А что? Ты не хочешь выздороветь?
- Хочу. Очень хочу. С таким лицом меня только на рудники перепродать можно будет. Но зачем я Вам? Что мне делать? Я не понимаю.
- Сказать честно? – Ийя лизнула испачканный в майонезе палец. – Я сама не знаю. Но обещаю – на рудники я тебя продавать не буду.
- Вы не знаете, зачем меня купили?
- Нет. Просто захотелось. Спонтанная покупка. Ты был красивым, обаятельным, вот и… - она развела руками.
- Спонтанная. Как в магазине. Понравилась упаковка. – Айре вдавил ложкой тефтельку в пюре и насыпал над ней холмик. – А теперь – вот. Ни красоты, ни обаяния.
- А ты подожди. Эта мазь стоит мою месячную зарплату, так что она просто обязана помочь. Причем исключительно в интересах продавца. Или на его могилке будет написано – «нет, все-таки не помогает». И ешь это чертово пюре – я его уже видеть не могу. Если съешь все – дам кофе с рулетом.
Айре слабо улыбнулся и отправил ложку в рот.
После обеда Ийя ушла в спальню и разложила по кровати материалы. В зале было тихо, ровная полоса света освещала угол коридора. Ийя посидела, глядя на мелкие черные буквы, расползшиеся по листам белой бумаги, как жуки-чернушки. Потом встала и подошла к двери.
- Эй, Айре. Тебе очень скучно?
- Все хорошо, Ийя. Благодарю за заботу.
- Айре. Пожалуйста, у меня и так в жизни хватает вещей, над которыми я должна думать. Я не хочу еще и догадываться, врешь ты мне или нет. Тебе скучно?
- Да, госпожа. Но я не врал, просто не хотел Вас беспокоить.
- Одно и то же. И ты опять назвал меня госпожой.
Ийя сложила листы в неровную стопку, перенесла в зал и разложила веером на ковре. Она сидела, внимательно читая их один за другим, потом начала сортировать по стопкам. Айре лежал, глядя на нее, подложив руку под щеку.
- Айре, ты читать умеешь?
- Да.
- Поможешь?
- Приказывайте.
- Вот тебе листы. Вверху, в углу – адреса. Диктуй мне их.
Ийя разложила на полу карту, взяла разноцветные карандаши и приготовилась.
Айре сосредоточенно диктовал, ведя пальцем по строчкам. Ийя на четвереньках ползала по ковру, расставляя на карте точки. Когда одна стопка закончилась, Ийя выдала Айре другую, потом – третью. Наконец, она удовлетворенно цокнула языком.
- Ну, кажется, все. Устал?
-Нет. А что это?
- Адреса, по которым были обнаружены трупы. Мы сейчас наметили их на карте, красными – типовые, синими – не укладывающиеся в группу. Потом я составлю сводную таблицу дат, на другой карте отметим еще и их.
Айре оглянулся на стопки листов, разложенные на столе.
- Но их же так много?
- Было бы мало – занималась бы жандармерия. Я – аналитик в Имперском Штабе. Правда, работаю не долго, так что серьезных дел мне пока не поручают. Так, ерунда гражданская.
- Это – ерунда? – Айре пробежал большим пальцем по листам в стопке, заставив их с шелестом развернуться в веер.
- Это – Имперский Штаб, Айре. Там занимаются вопросами государственной безопасности. А это – недоработки Жандармерии. Они уже полгода ищут убийцу, так что Император вынужден был вмешаться. Дело передали нам, а у нас - мне.
- И Вы ищете убийцу.
- Я не ищу. Я читаю и думаю. Потом я напишу доклад, на его основании у Жандармерии запросят дополнительные данные. И я опять буду думать.
- Вы уже ловили убийц.
- Нет, я никогда никого не ловила. Но вычислять – вычисляла. Это было.
Ийя оглянулась на Айре. Он свесился с дивана, с любопытством разглядывая карту. Привычное уже загнанное выражение лица сменилось искренним интересом. Да, никогда не знаешь, что сработает. Еще утром она ломала голову над тем, как заставить Айре хотя бы на время забыть о том проклятом мусорнике – а вот поди ж ты. Надо было просто принести домой дело о серийных убийствах.
Айре ткнул пальцем в карту.
- Там два круга получается, на севере.
- Вот именно. Поэтому я хочу сделать такую же схему с датами и посмотреть, что изменится.

Айре смотрел, как Ийя ползает по полу с карандашами. Мягкие домашние брюки обтянули маленькую аккуратную попу, рукава блузки закатаны, обнажив тонкие запястья. Он диктовал адреса, перекладывая листы одеяла на стол, а Ийя вела пальцем по карте, находила нужное место и рисовала там точку. Когда адреса закончились, Айре даже расстроился – диктовать было интересно. Мысль о том, что одни делают что-то вдвоем, и это – не секс, была неожиданной. Айре посмотрел на карту, на которой синие точки были разбросаны по городу, а красные сбились в два почти ровных круга. Это был результат их работы, и он что-то значил. Что-то важное. Он, Айре, только что помогал аналитику Штаба в раскрытии преступления.
Ийя выпрямилась и отряхнула колени.
- Выпьем чаю?
Она скоро вернулась с подносом, на котором стояли две чашки, и лежал в хрустальной плоской вазочке крем. Айре уже не спрашивал, почему вазочка одна, зачерпнул немного с краю, запил терпким чаем. Крем был персиковым, с кусочками фруктов, нежно-сладкий. Айре облизывал ложку, когда в коридоре что-то затрещало. Он звонко стукнул ложкой по зубам, Ийя плеснула чаем на брюки. Выругавшись шепотом так, как не подобает ругаться леди, она поставила чашку и вышла в коридор. В коридоре вспыхнул слабый мерцающий свет, раздались голоса. Айре настороженно прислушивался. Ийя, женщина и мужчина – не молодые, но и не старые. Они спорили, голоса становились все громче, и Айре уже разбирал отдельные слова. Раб. Непозволительно. Наконец женский голос выкрикнул пронзительно «Эту подстилку!». Айре мертвыми пальцами положил ложку. На крем было мерзко смотреть, во рту горчило. Свет в коридоре погас, скандал оборвался, так толком и не разгоревшись. Ийя вошла в зал, подошла к окну – Айре видел напряженную узкую спину, сцепленные побелевшие пальцы рук. Он молчал, стараясь дышать беззвучно и жалея, что не может стать невидимым. Вот так. Это было слишком хорошо, чтобы длиться долго. Ийя повернулась. Айре разглядывал прихотливое сплетение стеблей на ковре, бледные томные лепестки цветов. Кое-где еще виднелись не до конца отертые следы его ботинок.
- Это были мои родители.
- Да. Госпожа.
- Поскольку прийти к общему мнению по поводу тебя мы не можем, с завтрашнего дня перечисление месячного содержания на мой счет будет прекращено.
Айре почувствовал, как диван под ним начинает крениться, реальность качнулась…
- Эй, Айре! Айре!
Он качнул головой, стряхивая дурноту, глубоко вдохнул.
- Что, хуже стало? Все, к черту эту мазь. Вернемся к больничным лекарствам. Хорошо, что я не выбросила пакет.
- Вы меня не продадите?!
- С чего вдруг? Мне придется отказаться от служанки и найти дополнительную работу. Когда ты выздоровеешь, то продукты надо будет оптом закупать.
- Я могу есть только кашу. И убирать дом. И… Вы можете сдавать меня.
- Как сдавать?
- Почасово.
Наконец Айре удалось сказать что-то, что пробило ледяную невозмутимость наследницы герба Древней Семьи. Она вытаращилась на него, приоткрыв рот.
- Ты охренел?
Айре фыркнул. После всех этих часов тупого гнетущего страха, после грязи, которую он не мог содрать ни со своей кожи, ни из своей памяти, он давился смехом, стирая слезы, текущие из глаз, и подвывая. Ийя сидела рядом, дожидаясь, когда он успокоится. Наконец Айре затих, все еще вздрагивая от смеха.
- Ийя, я шлюха. Правда. И ничего страшного не будет, если я обслужу кого-нибудь. Я делаю это с шестнадцати лет. Я профессионал. И, кстати, недешевый. Когда лицо придет в норму – Вы же говорили, что придет, - я вполне могу зарабатывать.
- Айре, тебе дали по голове. Я, правда, не знала, что последствия могут сказаться так поздно – но то, что ты говоришь – полная хрень. Я – дворянка, а не бордельмаман. И у тебя, хочу напомнить, швов – как на моей бальной юбке. Не думаю, чтобы ты физически мог делать то, о чем говоришь.
- Ну, во-первых, есть еще и женщины. Вы же сами говорили, что я обаятельный. Пара улыбок – и она заплатит. А во-вторых, есть другие способы.
- Не могу поверить. Я просто не могу поверить, что сейчас обсуждаю с тобой технику платного секса. Ты соображаешь, что говоришь? Ты, вообще, понимаешь, что это – оскорбление?
- Простите. Я десять лет занимаюсь этим потому, что не могу не заниматься. Потому что или я сам встану на четвереньки – или из меня сначала дурь вышибут, а потом поставят. Я привык. Научился. Это просто жизнь. Десять лет я ложусь под любого, в кого мне ткнут пальцем. И я никому не нужен. Меня просто вышвырнули на мусорник, как ненужную вещь. Да, меня отодрали бродяги – и это было мерзко. Но гаже всего было то, что всем было все равно. Любой из этих дам – тех, кто улыбался мне на балу. Любому из джентльменов, которые рассказывали, какой у меня красивый рот. Никто из них даже не посмотрел бы на меня, когда меня там на части рвали. Сделали бы вид, что не слышат и заговорили о погоде. Вы купили меня, хотя я выглядел, как кусок мяса. Я до сих пор не понимаю, зачем. Вы таскали меня на себе, мыли, кормили. Лечили. Вы думали о том, что мне нужно. Я же заметил – вы купили все мягкое и легко одевающееся. Удобное. Вы думаете, что если десять лет меня тычут лицом в грязь, то я ничего, кроме грязи и не вижу? Я сделаю все, что нужно. И если я буду подставляться сейчас под кого-то – то хотя бы буду знать, для чего я это делаю. Не потому что этого хочет какой-то больной ублюдок. А потому что сам так решил.
Ийя осторожно коснулась его руки.
- Айре, у меня никогда не было рабов. В нашей семье это было как-то не принято. Дурной тон. Только слуги. Мне не стоило это затевать. Я завтра оформлю у стряпчего твою вольную.
Айре сгорбился, растрепавшиеся волосы бросили косую тень на бледное лицо.
- Вы все-таки меня прогоните. Я Вам не нужен.
- С чего ты взял? Просто будешь слугой.
- Не надо. Пожалуйста. Я буду убирать, стирать, делать все, что скажете. Я научусь готовить. У меня нога почти не болит. Прошу Вас.
- Айре, ты останешься здесь. Пока сам не захочешь уйти. Хочешь – убирать – убирай. Хочешь соблазнить домовладельца – пожалуйста. Просто ты будешь свободным.
Айре покачал головой, губы у него дрожали, пальцы тряслись. Это все-таки случилось. То, чего он так боялся. Он знал, что это должно было случиться – и вот оно случилось.
- Я Вам не нужен. Вы не хотите меня. Я знал, после того, что Вы видели, вы не захотите меня. Что бы я не сделал – Вы все равно никогда не забудете.
Ийя растерянно смотрела на него.
- Эй. Я думала, ты обрадуешься. Если не хочешь – не надо. Никакой вольной, хорошо. И не сжимай так губы – у тебя там швы. Все. Ты – мой раб. Убираешь, готовишь. Помогаешь с документами. Насчет секса – хочешь, хоть в групповушке участвуй. Не хочешь – просто скажи, что хозяйка - Меняющая Облик, и она не любит, когда трогают ее собственность. А насчет того, что я видела – то это ерунда, поверь мне. Меня это абсолютно не волнует. Я не настолько глупа, чтобы делать вещи, которых не хочу делать. Если бы я не хотела тебя купить – не покупала бы.
Он поднял голову. Ийя был совсем близко. И почему он решил, что у нее жуткие глаза? Огромные, цвета яркой весенней травы под солнцем. Он улыбнулся, чувствуя, как щеки стягивает тубой болью.
- Я не умею готовить.
- Ты умеешь читать. У меня есть поваренная книга.
Позже, когда Ийя ушла, Айре лежал в темноте, глядя в окно. Черные ветви деревьев, похожие на скрюченные старческие руки, скреблись в окно. Луны не было, низкое рыхлое небо было так близко, что, казалось, распахни окно, протяни руку – и дотронешься до влажных клочковатых облаков, похожих на очески собачьей шерсти. Айре перевернулся на спину, подтянул повыше плед. Лицо покалывало от мази, ныли ребра, немела нога. Швы между ног зудели так, что хотелось разодрать их в кровь. В спальне скрипнула кровать, Ийя что-то быстро пробормотала во сне, и квартира опять погрузилась в тишину. Айре тихо улыбнулся и закрыл глаза.
Сон пришел не скоро. Мысли мельтешили в голове, обрываясь, отказываясь додумываться до конца. Беспорядочные обрывки, они возникали, пугая своей абсурдной разумностью – и исчезали, оставляя недоумение – как вообще можно было додуматься до такой ерунды. Айре пытался отвлечься – думал о карте, о том, почему точки собирались в круги. Представлял, как будет здорово, если он вдруг до чего-нибудь додумается. И завтра скажет об этом Ийе. Голоса в коридоре – голоса людей, находящихся за много лиг отсюда, но даже оттуда легко дотянувшихся до него, сломав ту маленькую пристань, куда его случайно занесло. Айре перевернулся на бок. Если бы он только ей нравился Ийе! Тогда все было бы проще. Понятнее. Но она не хочет его – это Айре видел так же ясно, как синяки на своем лице. И, наверное, дело не в швах и повязках. Он знал, кому нужен раб для постели – или тем, кто не может найти себе партнера, или тем, кто хочет чего-то, что нельзя делать с партнером. А Ийя – Ийя нормальна. Абсолютно нормальна. И партнеры у нее будут – но нормальные. Единственное, что Айре умел делать по-настоящему хорошо, ей не требовалось. Мысли все топтались и топтались на месте, но их голоса становились все тише, все дальше, Айре перевернул подушку, лег щекой на прохладную ткань.
А потом пришел сон. Айре уже видел этот сон, и не раз. Он снился ему, когда Айре был болен или измучен, когда тело предавало его, и впивался в память, как клеймо. Если Айре просыпался и вспоминал, что видел этот сон – значит, все было очень плохо. Но во сне он никогда не мог вспомнить, что это – сон.
Он стоял на какой-то площади, голый. Вокруг была ярмарка, приторно пахло жженым сахаром из будки торговца сахарной ватой, жонглировал яблоками клоун. Айре стоял, не решаясь прикрыться, соображая, где хозяин. А потом толпа расступалась, и приходил Он. Айре не смог бы объяснить, кто такой Он. Существо. Он глядел на Айре, и у него не было лица – была плоская какая-то маска, сквозь которую проглядывали лица – одно за другим, равнодушные, ухмыляющиеся, возбужденные. Они тенями скользили по белой ровной поверхности, чтобы смениться новыми и новыми. Иногда там были лица хозяев, иногда - тех, кого доводилось обслуживать. Он был огромным. Его тень ложилась на Айре, прижимала к земле. Ноги подкашивались, Айре оседал на землю, не в силах выдавить из себя ни звука. Люди вокруг ели, смеялись – словно ничего не происходило, словно огромное чудовище на площади – самое обычное дело. Айре отползал от него, задыхаясь от ужаса, а Он смотрел. Он всегда смотрел. А потом его щупальца захлестывали лодыжки Айре, тянули его к себе. Айре колотил по нему кулаками – но щупальца перехватывали руки, распиная его на горячем, пахнущем звериной мочой песке. И Айре видел, что Он возбужден. Член у него был огромный, мерно пульсирующий, и когда Айре понимал, что сейчас произойдет, то начинал кричать. Он подтаскивал Айре к себе, переворачивая, сгибая. Айре царапал пальцами песок, орал, захлебываясь, но все просто не видели его. Люди хохотали над клоуном, громко говорили, танцевали, бьющийся в судорогах Айре был для них призраком. Потом что-то горячее и скользкое касалось обнаженной задницы, и Айре понимал – все. Сейчас. Он вламывался в Айре, разрывая, наваливался грузной мягкой тушей. Айре хрипел, задыхаясь, он видел, как выпирает головка под гладкой кожей живота, мерно двигаясь вверх-вниз. Рядом девочка ела розовое мороженое, слизывая фруктовый сок с пальцев, и улыбалась бессмысленно-счастливо.

Опубликовано: 23.12.2013 / просмотров: 2154

Автор: ju1a

ЗАЖГИ ЗВЕЗДУ!

Зажги звезду (103 оценок, среднее: 1,00 из 1)
Загрузка...

 

« предыдущаяследующая »


Не будь жабой! Покорми музу автора комментарием!

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Чтобы вставить цитату с этой страницы,
выделите её и нажмите на эту строку.

*

Музу автора уже покормили 12 человек:

  1. Жесть какая. И так правдоподобно описано. Аж мурашки по коже. Интересно как будут дальше развиваться их отношения.

    0

  2. Чёрт, как тяжело парню! Ийя такая умничка, что поддерживает его!

    0

  3. Очень необычная история, начало мне нравится
    Прошу прощения за маленький тапочек, текст почти идеальный: «перекладывая листы одеяла на стол», видимо пропущен предлог «с»

    0

  4. Парня еще и не помыли в больнице?!!! Ну просто пипец, врачи! :)))
    Как они его лечить собирались, раны не простерилизовав? Наверное, поэтому и спихнули побыстрее, пока не загнулся :))) Не, ну я понимаю, конечно, что иначе не было бы столь вкусной сцены, как Ийя мыла Айре. (Очень, очень вкусная сцена, красиииивая! :)) Но, ну не логично же, блин! :)
    Продолжаю читать, все очень нравится ;)

    3

  5. Девушкой просто очарована,цельный характер.Главное она не идеальна.Мужчина в жизни хлебнул всякого по этому и относится ко всему с опаской и недоверием, и сны у него жуткие.Молодец что еще так стойко держится.
    Автору спасибо за такие характеры, понятные и приятные(лично для меня)

    0

  6. Поскольку прийти к общему мнению по поводу тебя мы не можем, с завтрашнего для перечисление месячного содержания на мой счет будет прекращено. Наверное — дня

    0

  7. « Она тащила его, сжав губы в узкую злую полоску, на виске блестела капелька пота. »
    ………………………………………………………………………………………
    Упрямая. Такая ни в жизть не отступится.
    ………………………………………………………………………………………
    « — Госпожа, разрешите сказать… Спасибо, госпожа.
    Она пожала плечами:
    — Ну, должна же я была как-то доставить свое имущество до дома.
    Айре промолчал. Спасибо, что дала прокладку, спасая от мучительного стыда. Спасибо, что не побрезговала дотронуться до немытого исковерканного тела. Спасибо, что держала на лестнице, рискуя полететь по мраморным ступеням вниз. Спасибо, что сказала, куда ведет. Спасибо, что сейчас не хмыкнула презрительно, не сказала, что никого не интересуют благодарности шлюх. Он мог сказать все это, но стоял, глядя во тьму за порогом, упершись спиной в дверной косяк. »
    ………………………………………………………………………………………
    Обидчивый какой. Нет чтобы прыгать от счастья да улыбаться глупой безмятежной улыбкой, радуясь тому, что его купила такая замечательная госпожа… Шучу, Юля. Обидчивый — это нормально. Если не слишком выпячивать свою обиду. Кто захочет, и так заметит. Как вы считаете?
    ………………………………………………………………………………………
    « — Что?
    — Вы ударились. Коленями.
    — И что?
    — Из-за меня.
    — И что ты хочешь сказать? «Извините» или «спасибо»? »
    или это:
    « — Простите, госп… Ийя. Можно попросить у Вас расческу?
    — Может, завтра?
    — Если я сейчас не расчешу волосы, то завтра буду похож на пуделя. Вам не понравится.
    — А в остальном у нас, значит, все отлично.»
    ……………………………………………………………………………………….
    И с чувством юмора у неё тоже всё в порядке… А у вас, Юля, тем более.))
    ……………………………………………………………………………………….
    « Убрала волосы с лица, повернула к себе, обхватив ладонями щеки. На секунду Айре показалась, что она его поцелует. Он распахнул глаза, глядя в тревожно-яркую зелень, и подумал, что, наверное, не против. »
    ……………………………………………………………………………………….
    Размечтался (раскатал губу). Забыл кто он есть?
    ……………………………………………………………………………………….
    « — А что? Ты никогда не ел за общим столом?
    — С рабами – ел. А с хозяевами – не знаю, можно ли назвать это едой. Если я вылизывал сливки на…
    — Достаточно, я поняла. Это не считается. »
    ……………………………………………………………………………………….
    А могла бы промолчать. И подумать втихаря насчёт сливок на… Только уже с проекцией на собственную господскую персону.))
    Ну вот как со мной по-нормальному разговаривать, Юля? Пришёл — и всё опошлил.
    ……………………………………………………………………………………….
    « — Вы не знаете, зачем меня купили?
    — Нет. Просто захотелось. Спонтанная покупка. Ты был красивым, обаятельным, вот и… — она развела руками. »
    ……………………………………………………………………………………….
    А я-то голову ломал, пытаясь докопаться до причины. А тут всё просто: «просто захотелось».))
    ……………………………………………………………………………………….
    « — И ты опять назвал меня госпожой. »
    ………………………………………………………………………………………
    А что ей так не нравится-то это слово? Он к ней не на свидание пришёл. Купила — получи и распишись.))
    ………………………………………………………………………………………
    « Мысль о том, что одни делают что-то вдвоем, и это – не секс, была неожиданной. »
    ………………………………………………………………………………………
    Женщина-товарищ, женщина-партнёр по работе. Добропорядочная, демократичная… Странно, что он раньше с этим не сталкивался. В своей предыдущей жизни.))
    ………………………………………………………………………………………
    « — Поскольку прийти к общему мнению по поводу тебя мы не можем, с завтрашнего для перечисление месячного содержания на мой счет будет прекращено… Мне придется отказаться от служанки и найти дополнительную работу. Когда ты выздоровеешь, то продукты надо будет оптом закупать. »
    ………………………………………………………………………………………
    Недёшево же ей обходится содержание этого раба.
    ………………………………………………………………………………………
    « Я просто не могу поверить, что сейчас обсуждаю с тобой технику платного секса. Ты соображаешь, что говоришь? Ты, вообще, понимаешь, что это – оскорбление? »
    ……………………………………………………………………………………..
    Нравственность на высшем уровне. Одно слово, дворянка. Рядом с такой можно запросто почувствовать себя грязным животным.

    0

    • И с чувством юмора у неё тоже всё в порядке… А у вас, Юля, тем более

      Логично. ))))

      Ну вот как со мной по-нормальному разговаривать, Юля? Пришёл — и всё опошлил

      Воу-воу. Полехче. Я, между прочим, тут тексты с рейтингом выкладываю. ))) Я сама что хочешь опошлю. )))

      А я-то голову ломал, пытаясь докопаться до причины. А тут всё просто: «просто захотелось»

      Ну да. Шоппинг. )))

      А что ей так не нравится-то это слово? Он к ней не на свидание пришёл. Купила — получи и распишись.

      Ответственность ей не нравится. Она-то не предполагала, что случайная покупка обернется кучей проблем. Вот и дистанцируется. )))

      0

  8. Ms:

    не мое, не понимаю, не чувствую.
    но читается легко — автору респект.

    понравилось:
    — А ты подожди. Эта мазь стоит мою месячную зарплату, так что она просто обязана помочь. Причем исключительно в интересах продавца. Или на его могилке будет написано – «нет, все-таки не помогает».

    опечаточка:
    …он поставила чашку и вышла в коридор…

    0

  9. Все большие симпатии вызывает образ девушки неприспособленной к быту, с беспорядком в доме, с убежавшим кофе на плите:)
    Прикольное сочетание разных деталей от класса аристократов до самого вполне обычного, рабочего, героиня видать несмотря на возможности своей семьи учится самостоятельно пробиваться в жизни.
    Бордельмаман- )))))))))) смеялась от души!! какое слово…смешное и емкое))))))

    0